Люди и призраки

Вот только цвет зеленый, изумрудно-зеленый. Ругающийся по-немецки попугай мисс Гласс Голубой был бирюзового цвета, без единого пятнышка, за исключением желтого надклювья.

Жаль, что обладательницей птицы была не мисс Зеленая, а то бы… Тогда бы ее попугай был изумрудно-зеленым!

«Вот именно!» — озарила меня мысль. Ощущение от этой догадки было такое, словно я прыгнул в озеро Саксон с гранитного утеса.

Я вспомнил, что сказала мисс Гласс Голубая, когда мисс Гласс Зеленая отказалась дать ее попугаю печенье из боязни, что тот отклюет ей палец.

Всего три слова.

«Я твоего кормила…»

Кого это твоего? Попугая?

Могли сестры Гласс, всю жизнь свою проведшие в странном сочетании подражания друг другу и соперничества, одновременно завести себе по попугаю? Мог где-то в этом доме обитать второй попугай — изумрудно-зеленый и настолько же тихий, насколько был криклив голубой?

Для того чтобы получить ответ на этот вопрос, мне достаточно было позвонить по телефону.

Я крепко сжал в ладони изумрудное перышко. С колотившимся сердцем я вышел из своей комнаты и направился к телефону. Нужный мне номер можно было без труда отыскать в телефонной книге.

Я едва успел найти номер сестер Гласс, когда телефон рядом с моим ухом вдруг резко зазвонил.

— Нашел! — торжествующе прошептал я и схватил трубку.

Голос, который я услышал, запомнился мне на всю жизнь.

— Кори, это миссис Коллан. Позови маму, пожалуйста.

Голос в трубке был насмерть перепуганным и дрожащим. Я сразу понял: случилось что-то ужасное и непоправимое.

— Мама! — заорал я. — Мама, к телефону! Тебя зовет миссис Коллан!

— Тише, отец спит! — шикнула мама, прежде чем взять у меня трубку, но покашливание и шорох, донесшиеся из гостиной, подсказали мне, что беспокоиться по этому поводу уже слишком поздно.

— Привет, Диана, как дела… — Неожиданно мама замолчала, и улыбка исчезла с ее губ. — Что? — выдохнула она. — О господи!

— Что такое? — спросил я. — Что случилось?

К нам подошел заспанный отец.

— Хорошо, конечно, мы приедем, — сказала в трубку мама. — Сейчас же выезжаем. Ох, Диана, господи, как же это!

Положив трубку на рычаг, мама наконец-то повернулась к нам. Я увидел, что она сильно побледнела, а глаза полны слез. Она едва держалась на ногах.

Мама посмотрела сначала на отца, а потом на меня.

— Дэви Рэй ранен, — сказала она. — Очень тяжело.

Моя ладонь раскрылась, и изумрудное перышко плавно заскользило по воздуху к полу.

Через пять минут мы все уже сидели в пикапе и ехали в больницу Юнион-Тауна, где врачи боролись за жизнь Дэви Рэя. Зажатый между родителями, я снова и снова прокручивал в голове то, что рассказала мама. Дэви с отцом отправились сегодня с утра на охоту. Дэви Рэй давно дожидался начала сезона охоты на оленей и был страшно рад, что отец взял его с собой в зимний лес. Они спускались с холма, с обыкновенного холма, как сказала миссис Коллан, но Дэви Рэй оступился — его нога попала в нору суслика, присыпанную сверху палой листвой, и он упал лицом вперед. В момент падения его ружье, оказавшееся прямо под ним, само собой выстрелило. Заряд попал Дэви в грудь. По-видимому, выстрел произошел от сотрясения в момент падения тела на землю. Мистер Коллан, немолодой мужчина, далеко не в лучшей физической форме, бегом нес своего сына на руках через лес целую милю, пока не добрался до своего пикапа.

Мама объяснила нам, что Дэви Рэй находится в реанимации хирургического отделения. Ранение очень тяжелое.

Больница в Юнион-Тауне представляла собой здание из стекла и красного камня. По моему мнению, оно было недостаточно большим для столь важного сооружения. Мы вошли через вход реанимационного отделения, где пожилая санитарка с седыми волосами объяснила, как нам пройти. В комнате ожидания с белыми стенами мы встретили родителей Дэви Рэя. На мистере Коллане все еще была охотничья одежда с камуфляжной раскраской, перепачканная кровью, увидев которую я похолодел от ужаса. На щеках и переносице мистера Коллана специальной пастой были нанесены зелено-коричневые маскировочные полоски, которые размазались и растеклись от пота и походили теперь на ужасные синяки. Было понятно, что мистер Коллан настолько потрясен случившимся, что ему даже не пришло в голову вымыть лицо, да и что значат вода и мыло по сравнению с такими субстанциями, как кровь и плоть? Под его ногтями засохла лесная грязь. Он пребывал в состоянии шока, поразившего его в момент трагедии. Мама обняла миссис Коллан, и та разразилась рыданиями. Отец отошел с мистером Колланом к окну. Энди, младшего братишки Дэви Рэя, здесь не было: его, вероятно, оставили у родственников или соседей. Он был еще слишком мал и не смог бы понять, что делает нож хирурга в груди его старшего брата.

Присев на диванчик, я взял журнал и попытался читать. Буквы на странице расплывались.

— Все случилось так быстро, — услышал я голос мистера Коллана, — так быстро.