Люди и спецслужбы

В нынешней России любые процессы жизнедеятельности протекают с такими отклонениями от существующих разнообразных регламентов, что впору по каждой проблеме создавать отдельные спецслужбы. Кроме выморочных демографических процессов, общество на корню уничтожает тотальная коррупция, казнокрадство, сплошные корыстные злоупотребления служебным положением. Однако просто поручать спецслужбам заниматься этими проблемами бессмысленно: их технологии не рассчитаны на скрупулезную работу с нормами материального и процессуального права по этим составам преступлений. Подменить здесь правоприменителей (полицию, следствие, суд) спецслужбы никак не могут ни по объемам стоящих задач (аппарат полиции, как правило, почти на порядок всегда больше численности спецслужб), ни по потребной подготовке сотрудников для действия сугубо в рамках множества существующих процессуальных норм, например, по расследованию преступлений, связанных с взяточничеством (с коррупцией то есть).

Попытки самих спецслужб подключиться к таким несвойственным для них функциям, как борьба с коррупцией (которая всегда была для них разве что одним из элементов манипулирования нужными людьми) свидетельствует либо о неуверенности в собственном положении спецслужб, либо о расчетливом желании укрепить свое влияние в эшелоне высшей политической власти, государственном аппарате страны — в столице и регионах.

В современной России, как и в США, к примеру, бессмысленно развивать структуры политического сыска (в отличие от Китая, Ирана и других стран, где политические режимы с густой идеологической окраской) — конкуренты и их спонсоры опасны только на очередных выборах различного толка. А для их нейтрализации потребны не спецслужбы, а сотрудники налоговой и финансовой полиции: при надлежащем политическом давлении эти структуры в состоянии раскатать по бревнышку практически любую сколь угодно мощную корпорацию. Особенно, если им помогают следователи прокуратуры и администрация соответствующих судов. Единственно, чем полезны здесь спецслужбы — их руководство в состоянии придать просьбам политиков в адрес фискальных служб гораздо больше убедительности. Да возможно еще для убережения от тех же правоохранителей «своих» попавшихся коррупционеров: и среди этой публики есть более и менее опасные, вредные, а бывает очень важно, чтобы ресурсы и время правоохранителей тратились на наиболее злостных и ущербных государству.

Как распределяются силы и средства внутри спецслужб для противостояния внешним, внутренним угрозам правящему политическому режиму, государству и обществу — всегда производная многих факторов: традиции, инерции структур и психологии руководителей и сотрудников, частоты и характера смены политических лидеров, геополитических ситуаций, смены шкалы ценностей и ориентацией политической элиты и т.п. В бытность СССР противостояния жестким, фронтальным атакам разведок империализма носило характер напряженнейшей скрытой мировой войны спецслужб. С самой тесной координацией усилий с военными, дипломатами, с научным сообществом, СМИ и др. «Внутренний» фронт вызывал значительно меньше беспокойств, требовал меньше усилий и средств: диссидентствующая творческая и научная интеллигенция по преимуществу еврейской этнической принадлежности, «тлетворное» влияние «западной» масскультуры на «неустойчивую часть советской молодежи» да еще кое-что по мелочи — практически весь набор забот госбезопасности того периода. Причем, тенденции эти были устойчивы, контрольные параметры состояния общества практически постоянны десятилетиями, мастерство, сноровка сотрудников вполне соответствовали уровню стоящих задач. Никаких серьезных оппозиционных режиму сил не существовало на всем пространстве великой державы. Кроме, естественно, глубоко скрытых чувств глубоко неудовлетворения как у высшей номенклатуры, так и у множества «простых советских людей», страстно желавших иметь все то, что было в быту населения развитых государств. Но желать, как известно, не запретишь, за невыраженные в виде хулы власти или чего-либо подобного желания не привлечь ни к административной, ни к уголовной ответственности — можно только попридержать и некоторые карьерные подвижки.

Так что особых проблем, требовавших серьезной мобилизации служб КГБ, советские «низы» не доставляли. «Верхи» же состязались меж собой в неистовом стремлении явить чем угодно преданность «родной коммунистической партии» в лице ее очередного Генерального Секретаря, истово соперничали и доносили друг на друга, иногда — и в «органы», стремясь поддерживать с КГБ самые теплые и дружеские личные отношения.