Люди и спецслужбы

Естественно, спецслужбы в таких ситуациях не подменяют собой полицию, не арестовывают и не пытают в «застенках гестапо» политиков, сановников и бизнесменов — компрадоров. Технология здесь совершенно иная, используемая практически всеми спецслужбами мира: кропотливое изучение процессов в соответствующей сфере, сбор необходимой убедительной информации о действиях и намерениях «фигурантов», подготовка соответствующего меморандума для руководителей государства с конкретными предложениями. И с их молчаливого или неформального согласия и с помощью их указаний подключают к активной работе по проблеме структур и полиции, налоговых органов, прокуратуры и судов. С последующим внимательным сопровождением и негласным неформальным контролем усилий правоохранительных органов. Но эта стройная и простая технология всегда в процессе своей реализации изобилует многочисленными сюрпризами, непредвиденными ситуациями. Вроде того, что любимый зять премьер-министра может оказаться в совете директоров компании, через которую действуют зарубежные оппоненты. Либо глава влиятельнейшей парламентской фракции, взявшей у нехорошей ТНК изрядный куш на грядущую предвыборную кампанию, является личным другом президента. Либо владелец контрольного пакета акций агрессивного зарубежного банка, рвущегося в страну, лучший друг тамошнего президента, который начинает давить какими-либо серьезнейшими обстоятельствами главу собственного государства. И таких «либо» может набраться с десяток, а то и больше.

Примером может служить ситуация с российским нефтяным концерном «Юкос», поставившим страну практикой своих сомнительных владельцев перед реальной серьезной опасностью утраты контроля над главными запасами нефти России. Как это произошло до того с сомнительной передачей правительственными чинами иностранным компаниям нефтяных месторождений на шельфе острова Сахалин, главных месторождений золота, иных важнейших полезных ископаемых. Многое подобное из происшедших в последнее десятилетие ушедшего века в России потерь — не столько издержки работы спецслужб, сколько политических решений руководителей государства, правительства и правительственных чиновников той поры. Эффективно противостоять которым спецслужбам можно было бы только, как об этом уже говорилось, при введении чрезвычайного положения.

Весьма опасные аналоги организованной преступности возникают время от времени в среде военных, когда некоторые офицеры вступают между собой в преступный сговор, в результате которого оружие, боеприпасы, современная военная техника и снаряжение попадают к реальным структурам организованной преступности, в армии недружественных государств. От подобного не застрахованы и высшие офицеры армии. Потому-то подразделения служб государственной безопасности в армии присутствуют на постоянной основе в отличие от политических, банковских и бизнесструктур.

И еще: если традиционный оргпреступный бизнес непосредственной угрозы национальной безопасности страны пребывания не представляет — только опосредованно, то преступная практика должностных лиц государства, ведущих финансистов, бизнесменов всегда сопровождается самыми крупными непосредственными ущербами, невосполнимыми потерями обществу и государству. Но активно вмешиваться в ситуацию в этих секторах для спецслужб возможно исключительно только при прямых, непосредственных указаниях первых должностных лиц государства. Всякая самостоятельная инициативная (и в особенности — результативная) деятельность спецслужб будет немедленно пресечена с последующей обязательной кадровой чисткой и структурными изменениями. Поэтому обычная тактика служб госбезопасности здесь — все более интенсивное скрытое информирование общества о непотребствах деловой и политической элит с тем, чтобы давление различных социальных сил на правительство и высшее политическое руководство быстро возрастало, побуждая принимать надлежащие государственные решения, в том числе с участием спецслужб.