Люди и спецслужбы

Как уже отмечалось ранее, чрезмерно активно помогая своим продуктивным информаторам в карьерном продвижении во всех ведомствах, спецслужбы способствуют основательному «зашлаковыванию» структур государственной власти и управления людьми недостойными, резко снижающими качество власти в социуме. Хотя свои корпоративные возможности влияния на конкретные ситуации тем самым спецслужбы расширяют основательно. Подобное происходит и по многим другим направлениям деятельности спецслужб. Существует, к примеру, версия, что гестапо, уничтожив несколько талантливых физиков-теоретиков по доносам своих осведомителей — их коллег, резко увеличило и в итоге сорвало сроки изготовления нацистами вожделенной атомной бомбы. Нечто подобное происходило и со многими другими спецслужбами: грамотный найм собственных карательных структур против особо выдающихся личностей — прием известный издревле и хорошо работающий и поныне.

И так приблизительно во всем: что хорошо и похвально было в одно время, неприемлемо и противопоказано в другое. Можно весьма точно на основании четких формул определить коэффициент полезного действия любой генерирующей, силовой установки, двигателя. Для определения эффективности работы спецслужб формул нет, не было и гарантированно не будет. Об их успехах и неуспехах можно судить с большим приближением только спустя долгие годы, десятилетия, когда более-менее очевидна общая панорама событий ушедших лет. Толку же от сделанных выводов задним числом для современников бывает немного. Хотя и интересно.

Не все то, что плавает — лебедь

Обоснования обязательности наличия спецслужб в структурах любого современного государства, перечни вытекающих из этих основных социальных функций и задач вполне очевидны.

Степень же соответствия характера функционирования спецслужб, результатов их реальной деятельности общеочевидному их предназначению в различные периоды времени всегда бывают весьма и весьма различна — в зависимости от конкретных исторических социальных обстоятельств и качества человеческого материала, сконцентрированного в них на различных уровнях их иерархий.

Так, королевские замки строились как центры надежного жизнеобеспечения и защиты носителей высшей власти в государстве. Но в жизни в этих замках плели непрерывно интриги, дискредитировали действующих монархов, устраивали дворцовые перевороты, умышляли и реализовывали злонамеренные действия против всего королевства и т.п.

Нечто подобное — с каждым институтом государства в прошлом, настоящем и во всем обозримом будущем: такова природа людей образуемых ими социумов.

Так что реальный объективный функциональный тип спецслужбы постоянно дрейфует в границах между беспощадным карателем общества в интересах деспотов и во имя своего собственного процветания, самосохранения как главной составляющей власти и беззаветным, бескорыстным и самоотверженным стерегущим драконом, оберегающим социум от всевозможных супостатов.

В войну спецслужбы беспощадно и на месте расстреливают паникеров и тех, кто бежит из окопов, без промедления арестовывают и отправляют в лагеря всякого подозрительного, нагоняя страх на население больший, нежели тот, что наводит враг своими бомбежками, танками. Особенно подозрительны для спецслужб в это время бывают все самостоятельно мыслящие и здраво и открыто рассуждающие люди, то есть — наиболее образованные. Именно им и достается больше других. Оттого в своих литературных и художественных произведениях творческая интеллигенция чаще всего сотрудников спецслужб сами службы госбезопасности изображают, мягко выражаясь в малопривлекательных обличьях (кроме заказных, естественно, кинофильмов, книг, призванных славить и превозносить властвующих).

Правда, здесь своя и у спецслужб, действующих в соответствии с логикой хирургов: пораженную гангреной ногу удаляют всегда по здоровой ткани. Но есть правда своя и у тех, кто оказывается той здоровой тканью, которую отсекли и выбросили, вместо того, чтобы подлечить и спасти. У властвующей элиты, особенно у той ее части, что формируется из генералитета военных и правоохранителей, постоянно сохраняется искушение употреблять как можно чаще методы прямого насилия и в обычное, невоенное время. Поэтому интеллектуальная оппозиция властвующей элите всегда настороже и пытается воспрепятствовать такому дрейфу с помощью как художественных образов, так и критической публицистики в СМИ. Что и сохраняет постоянными напряженные отношения, состояние неодолимой взаимной подозрительности между спецслужбами и творческой интеллигенции.