Люди и зверушки

Ведь так как спор нешуточный – мандатский,

Мой штаб возглавишь, чтобы победить

Коль нужно, что ж не пособить начальству?

Плакаты стал Пахомов рисовать.

Тем более, что живопись « с измальства»

Его смогла вполне очаровать.

Свои портреты шеф отправил вскоре,

Чтобы развесили, где надо – на виду.

На них надежды возлагал он в споре,

Что кандидаты разные ведут.

Но слишком рьяные помощники попались:

Пошел Степан домой, а тут тебе:

Начальника портреты красовались

На каждом, по их улице, столбе.

Чтоб не нести ответственность за порчу

Столбов, заборов и обычных стен.

Глаза он на портретах той же ночью

Закрасил так, чтоб не узнать совсем.

И все ж начальника по подозренью взяли.

Но не за то, что портил внешний вид:

Такие фото раньше размножали

Коль объявлялся в розыск индивид.

Разобрались, однако, и с рассветом

Сиделец вышел, но про выборы – забыл.

Звезду он наколол «авторитета»

И льготы «политузника» добыл.

Глава сорок четвёртая

Верный вывод

Степан доволен должностью своей,

Хоть звезд больших на службе не срывает.

Но подопечным – из домашних щей

Кость прихватить с собой не забывает.

А вот сегодня – в «Зооуголке»

Любимый пес и тот смотрел сердито.

Выкусывал он прямо на себе –

Из шерсти непонятных паразитов.

Тогда Пахомов взялся за осмотр:

Держа, «увеличилку» пред глазами,

Вдруг рассмотрел сквозь «цейсовский диоптр»,

Что бродят блохи, чуть ли не стадами.

Пошел к начальнику. Не видя в том подвох,

Все выложил, когда чесал тот темя,

И шеф, с рассказа про злосчастных блох,

Рассудком чуть не тронулся на время.

Вмиг появился строгий циркуляр:

«Вести по блохам контр-канонаду!»

Куда ни глянь – «Приказа» экземпляр

Висит, суля немалую награду.

Желающих с напастью воевать

Искать не нужно – сами появились!

Один готов всех блох был подковать,

Чтоб быстро так по телу не носились.

Другой, пройдя в торговле «Крым и рым»

Нашел, занять, чем согрешивших крошек:

«Блошиный рынок», мол, соорудим,

Где, заодно, трудоустроим вошек.

Пока «Программы» свой сулили пыл,

Степан добыл пиретрума простого

И с хлорофосом всех собак отмыл:

От блох инсектицид – надежней слова!

Глава сорок пятая

Морское братство

Когда-то флот манил к себе Степана.

Носил он тельник несколько годков.

И праздник не минует, чтоб стакана

Не поднял он: – За русских моряков!

Тот опыт на работе не забыли:

Когда приборы стали набирать,

Ему барометров десяток поручили,

Чтоб мог погоду точно предсказать.

Весной и в осень, в дождь, и в половодье,

На переходе в «Зооуголок»

Он держит круг спасательный «на взводе».

Чтоб утопающему сам же бросить мог.

А вот ему, поможет кто в той луже?

Дорожникам грози хоть, не грози…

И понял Степа, что как воздух нужен

Ему свой личный – транспорт по грязи.

Ходули сделал, ноги чтоб не пачкать.

И переход, как посуху, прошел.

Но в тот же миг, штрафных квитанций пачку,

Инспектор на Пахомова извел.

Пришлось Степану оформлять ходули,

Как прочий транспорт в городской черте.

Теперь есть номер. Чтоб не повернули

Спидометр он носит на себе.

Когда устал от этой нервотрепки.

Припомнил друга, службу с кем мотал,

Тот все асфальтом – за бутылку водки.

На переходе лично укатал.

О братстве флотском, помня со слезами,

Степан уже придумал от себя:

На переходе полосы волнами

Раскрасил белой краской навсегда.

Глава сорок шестая

Переполох

В семье Пахомовых не ценят «Ножки Буша»:

Цыпленка варят местного «за раз».

За ними в тот день отправился послушно,

Жены, подробный выполнять, наказ.

И повезло с покупкой несказанно:

В подарок магазин решил им дать

Японский «телик» широкоэкранный

И камеру, чтоб видео снимать.

«Рекорд» их старенький – Степан унес на службу,

Чтоб в «Зооуголке» не заскучать,

Он новости там – про семью и дружбу

Повадился в час отдыха включать.

Но пуще полюбил вдруг кулинаров,

Их поединки смотрит напролет.

Надеясь – с Птицефабрики товаром

Ему опять, как прежде повезет.

Настал обед. Включил Пахомов плитку,

Поставил разогреть цыплячий суп.

Не ведая, что в эту же минуту

Сирены уж пожарные ревут.

С брандспойтом огнеборец появился,

Тушить огонь, всех из него спасать!

А так как вызов – ложный, возмутился

И пригрозил Степана наказать.

– Кто подшутил своим поступком вредным?

Пахомов взялся сам изобличить.

Навел он камеру на телефон служебный:

Любого снять, кто вздумает звонить

И вот опять – суп грея из цыпленка,

Был вынужден пожарных вновь встречать.

Заверив их, что есть уликой – пленка

Насчет того, кто должен отвечать.

Все стало ясно в записи со «стопом»:

Звонил, из клетки выйдя, попугай.

Велел брандмейстер: – Больше этим супом.

Разумную ты птицу не пугай!

С тех пор Степан, «супец» когда и варит:

Из кубиков бульонных – еже ей!

И телевизор лишь тогда включает

Про птиц, когда программа, да зверей.

Глава сорок седьмая

Изобретатель

Само название «коврижками не светит»

И все ж приятно было сознавать,

Когда Пахомов прочитал в газете,

Что «по науке» стал он проживать

Пока другие утонули в бездне

Проблем прогресса на своем пути,

Он заменил кривую дверь в подъезде

На домофон – с преградой из брони.

Консьержем тестя посадил у входа,

Чтоб отставник, смотря на монитор,

Не пропустил идей научных вора: