Люди из Претории

- Ничего! - Проныра успел проскочить в ворота, которые уже закрывал часовой. - За мной, в машину!

Через минуту оба журналиста уже мчались в редакционном "фиате" по шоссе в город. Не успели пронестись за окнами ангары "Ист Эфрикэн эйруэйз", как совершенно сбитый с толку фотограф повернулся к Проныре и спросил:

- Ну, может, ты наконец просветишь меня? Мы должны были дать отчет о пресс-конференции в аэропорту, а вместо этого мчимся на дикой скорости назад в Найроби.

- Надо не отстать от тех трех "фордов", - ответил Проныра.

- Господи, почему?

- Сам не знаю.

Проныра и вправду не отдавал себе отчета, зачем преследует полицейские автомобили, европеец в темных очках вызывал у него странное чувство. Мысль об исчезнувшем из Южной Африки ученом не давала ему покоя. Проныра сильнее нажал на педаль газа. Как бы он вел себя на месте беглеца? Конечно, стал бы пробираться на север, соблюдая все предосторожности, чтобы не угодить в руки южноафриканских агентов. Он затаился бы в Замбии, попросил бы помощи у южноафриканских политэмигрантов - участников освободительной борьбы, они бы перебросили его из Замбии в какое-нибудь более безопасное место. Естественно, первая остановка в этом случае - Найроби. Однако в Найроби полно южноафриканских агентов. Значит, необходимо по прибытии в Найроби обеспечить надежные контакты. Борцы за свободу или другие люди, которые помогали ему прятаться в Замбии, заранее связались бы с кенийскими властями. Представители кенийских властей встретили бы его в аэропорту, а затем обеспечили беспрепятственный проезд в Европу или Америку - к свободе и безопасности. Так поступил бы Проныра, будь он беглецом, и так, по его мнению, должен был действовать ученый.

У кинотеатра для автомобилистов под открытым небом Проныра сбросил скорость. Впереди, при въезде в город, движение замедлялось, и он решил немного поотстать от ребят в "фордах".

- Хамиси, скажу тебе, взбесится, если мы явимся без материалов об этом замбийце, - предупредил Мухаммед Якуб, когда они вписывались в дугу на Буньяла-роуд.

- Знаю, - ответил Проныра. - Но надеюсь, здесь кое-что поинтереснее контрабанды маиса.

Миновав здание парламента, три "форда" развернулись и, оставив позади отель "Интерконтинентал", покатили к центру города. На перекрестке, у собора Святого семейства, они свернули в сторону ратуши, а перед журналистским "фиатом" застряло такси. Проныра громко выругался. Не хватало только потерять след! Он чуть не выпал в окно, пытаясь удержать в поле зрения полицейские автомобили.

- Прав надо таких лишать, - завопил он, сумев наконец объехать неожиданно возникшее препятствие.

Таксист, пожилой человек в очках без оправы, не дал себе труда даже голову повернуть, и "фиат" помчался к ратуше.

- Осторожней, - взмолился фотограф, хватаясь за сиденье. - Мы не на транскенийских гонках. К тому же шпики остановились у светофора. Некуда спешить.

Проныра резко затормозил, не обращая внимания на проклятия Якуба, который сделал вид, будто едва не стукнулся о ветровое стекло, и покатил по проспекту Ратуши, успев проскочить на желтый свет. Последний полицейский автомобиль исчез тем временем за Домом международных конференций. Проныра переключил скорость. Достигнув перекрестка, он заметил, что тройка "фордов" берет вправо, к улице, огибающей отель "Хилтон". Он последовал за ними. Полицейские автомобили въехали на стоянку у отеля. Сердце Проныры упало.

- Не вздумай только уверять меня, что они просто подвезли этого парня до гостиницы! - сказал он.

- А куда, ты думал, они его отправят? - спросил фотограф.

- В Управление безопасности.

- Чем он заслужил такую честь?

- Догадка, не больше.

Обогнув "Хилтон" по авеню Правительства, Проныра и Якуб увидели все три "форда" перед входом в отель.

- Слушай, я сойду у автобусной остановки, - сказал Проныра своему спутнику. - Ты поезжай в редакцию, займись фотографиями. Можешь ничего не объяснять Хамиси до моего возвращения.

- Не беспокойся, Проныра. Без снимков с пресс-конференции я на пушечный выстрел к нему не подойду.

Проныра вылез из машины и пересек улицу, а Якуб занял место водителя. Мотор "фиата" взревел, шины чиркнули по асфальту - и фотограф был таков. Мог бы и поосторожнее, подумал Проныра, но потом вспомнил, как Якуб бранил его самого за лихачество, и улыбнулся.