Люди из Претории

– Возможно, но мало вероятно. Пропажа бумаг исключает убийство. Или его похитили, или же... – здесь Ван дер Вестхьюзен сделал паузу, чтобы значение его слов дошло до сознания присутствующих, – или он стал перебежчиком...

Это предположение было встречено ропотом. Ван дер Вестхьюзен вернулся к своему креслу и сел. Затем ровным, спокойным голосом продолжил:

– Да-да, господа, обратимся к фактам. Бумаги, доступ к которым имел один Эразмус, исчезли. Сам он не был здесь со дня отъезда в Кейптаун. Следовательно, он захватил бумаги с собой. Зачем они могли ему там понадобиться? Ведь, насколько я понимаю, он поехал отдохнуть от работы. К тому же как-то не принято штудировать совершенно секретные документы, имеющие стратегическое значение для государства, на пляже... Эразмус звонит за несколько дней до конца отпуска, уверяет вас, что все в полном порядке, сообщает, каким поездом он возвращается, и таким образом выгадывает для себя время, в течение которого его никто не хватится. При подобных обстоятельствах версия с похищением абсолютно неправдоподобна. Как это ни неприятно, друзья мои, боюсь, вам придется согласиться с тем, что Эразмус бежал, причем с документами чрезвычайной важности. Я хочу знать, почему он на это пошел. Но прежде всего, и это намного важнее, мне хотелось бы, чтобы его схватили и вернули вместе с бумагами. Герцог, что у вас есть об этом человеке?

Доктор Луис Герцог состоял в штаб-квартире БОСС на должности старшего психолога. В его задачу, помимо прочего, входила оценка личных качеств ученых и администраторов, участвовавших в секретных государственных проектах. Он проводил собеседования с кандидатами на допуск к секретной работе. На каждого из допущенных он заводил досье, в которое вносилась любая информация, способная пролить свет на черты характера того или иного сотрудника. Если кто и мог поведать о сокровенных мотивах поведения Эразмуса, то именно доктор Герцог. Благодаря своему интеллекту он занимал особое положение в аппарате службы национальной безопасности.

Доктор Герцог открыл лежавшее перед ним досье и начал монотонно читать:

– "Доктор Корнелиус Эразмус. Родился в Йоханнесбурге в 1919 году. Бакалавр (Стелленбосский университет). Магистр (Стелленбосский университет). Доктор (Манчестер, Англия). Химик-органик. Руководитель научных исследований, проект 1078, лаборатория Кристиана де Вета..."

– Доктор Герцог! – прервал его Ван дер Вестхьюзен. – Пожалуйста, ближе к делу! Мы не рассматриваем вопрос о новом назначении Эразмуса. Мотивы, доктор Герцог, мотивы. Мы ищем их. Установим мотивы, тогда, возможно, поймем, где искать человека и бумаги.

Доктор Герцог закрыл досье, погладил клинышек седеющей бородки.

– Боюсь, инспектор, в досье Эразмуса нет ничего, что указывало бы на какой-либо мотив. Ничего!

– Что-то должно быть, – настаивал Ван дер Вестхьюзен. – Должно! Патриот не может просто так взять и оставить свой пост. Возможность похищения я исключаю. Остается считать, что Эразмус скрылся. Если он предатель, я желаю знать – почему? Почему он стал перебежчиком?

– Не знаю, просто не знаю, – ответил доктор Герцог. – Если вы правы и он сбежал, этому должна была предшествовать долгая подготовка. За это время в его поведении непременно обнаружилось бы что-нибудь подозрительное, некие предупреждающие симптомы, отклонения от заведенного распорядка. Сколь ничтожными бы они ни были, нам бы о них сообщили, и мы получили бы какой-то намек на перемену в человеке. Но ничего подобного не докладывали. – Доктор Герцог выразительно посмотрел на сидевшего напротив Мюллера. – В досье нет и тени указания на мотивы.

– А семья? – спросил Ван дер Вестхьюзен.

– Его жена скончалась в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году. Единственная дочь умерла года два назад. Погибла во время студенческих беспорядков. Есть дальние родственники, но известно, что никто из них не поддерживает с доктором Эразмусом никаких отношений. Человек он нелюдимый. После смерти дочери с головой ушел в работу.

– Дочь Эразмуса имела какое-нибудь отношение к его работе, Мюллер?

– Никакой, инспектор. Она училась в Стелленбосском университете. Вы наверняка помните эту историю – ее застрелил африканец. Я тогда участвовал в расследовании и несколько раз мотался отсюда в Кейптаун.

– Да, припоминаю. Причину убийства установили? – спросил Ван дер Вестхьюзен.

– Мы ничего не сумели выяснить, сэр. Черномазый тоже был убит, почти сразу после того, как застрелил ее.

– Так, значит, это была дочь Эразмуса. – Ван дер Вестхьюзен вспомнил все обстоятельства дела. – А я и понятия не имел...

– В то время вокруг этой истории подняли большой шум, главным образом в английской прессе, но нам удалось замять его. Естественно, гибель девчонки сильно подействовала на Эразмуса, но потом он, видно, собрался с силами, пришел в себя и занялся работой с еще большим жаром.

– Обычное поведение после шока, – заметил доктор Герцог. – Ушел в работу, чтобы забыться, притупить скорбь по дочери.

– Все еще не вижу мотива, – сказал Ван дер Вестхьюзен.

Иоханнес Мюллер опять откашлялся.