Люди любят деньги

Ольга задумалась: неужели ради мифических сокровищ можно идти на такие ужасающие по своей жестокости вещи? Ведь Светлана фактически умертвила своего двоюродного деда, невесту родного брата и еще неизвестно сколько человек. А ведь делала она это еще не будучи уверенной в существовании сокровищ! Страшно подумать, как начала вести себя эта женщина после того, как узнала, что Алеся нашла кольцо Тришина – верное свидетельство того, что драгоценности имели место в реальной жизни!

– А куда же исчезла Татьяна, средняя дочь Тришина? – поинтересовалась Ольга.

– Этого никто не знает! Может, ее тоже убили из-за сокровищ, а может, просто похитили. Вы думаете, что только в наше время идет охота за людьми – нет, раньше тоже было полно сумасшедших, просто не было газет, телевидения, журналов – информация появлялась и умирала, так и не достигнув общественности, – сморчок развел руками и чуть не смахнул со стола чашку.

– Спасибо за интересный рассказ, – улыбнулась Ольга, стряхивая с себя некое оцепенение, охватившее ее во время разговора, – узнала много, но не знаю теперь, где искать связь…

– А с чего вы взяли, что ваш муж имеет какое-то отношение к драгоценностям Тришина? – поинтересовался дедок.

– Просто след привел меня к одной из ваших родственниц – Гришановой Наталье Сергеевне, – ответила Ольга, – он явно искал сокровища у нее.

– Гришанова – Гришанова…– повторял сморчок, словно силясь вспомнить: кто такая эта женщина? – Нет, Гришанова здесь ни при чем. Ее бабка в свое время сбежала ото всей родни в какую-то глухомань: там она и жила, ни разу не приезжая в Москву. Светлана поддерживала с ней связь, затем с ее дочерью, даже с самой Натальей Сергеевной общалась, правда, по телефону. Им все казалось, будто бабка с ними искренне хотела дружить, но я-то знаю, что она все про сокровища выведывала. Если бы Гришановы или, как там их, что-нибудь знали, Светлана давно бы с ними разделалась. Правильно Елена сделала, что сбежала из Москвы. Правда, там какая-то другая причина была…

– Семья не приняла ее мужа…– автоматически вставила Ольга.

– А, ну да, точно… А вы откуда знаете?

– Я была у Натальи Сергеевны – она мне все и рассказала. Правда, она считает Светлану нормальным человек, во всяком случае, она единственная, кто поддерживала связь…

– Лучше бы не поддерживала, – прокомментировал дедок, – сама родилась гадиной, еще и дочь под себя подстраивала. Помню, как мать была против Натальиного замужества: все пеняла ее, что рано замуж выскакивает, да еще за мужика взрослого… Сестре двадцать лет всего исполнилось, а Левушке ее уже за тридцать перевалило.

– Любви все возрасты покорны… – процитировала Ольга.

– Не всегда, – оборвал ее дедок, – это у меня с Настеной все было хорошо, хоть она и старше меня на семь лет, а у Наташки жизнь сразу не заклеилась: муж гулять уже через месяц начал. А детей у них вообще одиннадцать лет не было – это потом Инна родилась, а за ней почти сразу Татьяна. Вообще у нас в семье все не так: ни с браками, ни с детьми. Наверное, все это наказание за то, что дед Тришин напортачил: обокрал тогда королевишну и разжился на этом.

– Так вы тоже верите в существование сокровищ?

– Верить-то верю, да вот только уверен я в следующем: Тришин их как награбил, так сам и протратил – на жену – красавицу, на детей… Говорят, дед сам – как с картинки писаный, а жена его, кстати, тоже Ольгой звали, еще краше. А любил он ее как! На руках носил! Все, что бы она ни пожелала, тут же приносил, еще и ноги целовал Ольге своей! Красивая была пара – я их портрет видел. Отец Тришина художником был, вот он сына-то и изобразил вместе с невесткой.

Ольга задумалась – красивая история. Она любила слушать именно такие истории, пусть даже где-то приукрашенные, преувеличенные, но все-равно чем-то цепляющие, задевающие за живое.

– А уж как радовался-то Тришин, когда жена ему дочек родила! – Игорь Арнольдович улыбнулся так печально, что Ольге стало его жалко. – Да, не думал дед, что потомки из-за его сокровищ целую резню устроят!

– А где теперь  портрет Тришина с супругой? – поинтересовалась Ольга. – Он ведь теперь представляет собой немалую ценность – все-таки написан аж в позапрошлом веке, да еще и знаменитым художником.

– Ну, художник-то не очень знаменит в наше время… А вот что касается портрета – у меня он. И даже не один – вся коллекция, что осталась от талантливого предка здесь хранится, в этой квартире!

Ольга несказанно обрадовалась – не потому, что надеялась с помощью картин набрести на след сокровищ – ей просто хотелось увидеть человека, о котором она столько слышала и столько напридумывала себе сама.

– Пойдем, Ольга, – Игорь Арнольдович вскочил со стула и протянул руку, – пойдем в галерею.