Люди ночи

Четыре мотоцикла стояли у тротуара набережной, рядом с красным металлом Хангерфордского моста. Мотоциклисты, все в черной коже, курили и болтали, прислонившись к опоре. Бездомный подошел стрельнуть сигаретку и, получив ее, ушел обратно под мост, в свое жилище из картонной коробки.

Мотоциклисты проводили его взглядами, мгновение помолчали и снова заговорили про тачки и баб, не делая особого различия между теми и другими.

– …телка из Манчестера, и говорит, «отпадная косуха»…

– …четырехлитровые «Бентли», их чего, продают только богатым молодым придуркам из Сити?

– …залетела, говорит она, а я говорю, опять, что ли?..

Это были курьеры между вызовами – в высоких ботинках, в черных кожаных штанах и куртках с кучей заклепок. У одного на собачке молнии болтался маленький гаечный ключ в стиле «Безумного Макса», но лишь в качестве шутки. Они были на работе, а в шикарной фирме не обрадуются полному металлистскому прикиду.

У всех четверых были радиотелефоны на боку и прицепленные к плечу микрофоны, чтобы принимать звонки во время поездки. Все четверо были молоды (самому старшему исполнилось двадцать восемь), обветрены и щурились, подражая фотографиям гонщиков. Двое – типичные блондинистые британцы, один смуглый, с цыганскими кудрями, и один рыжий, со шрамами на скулах.

У всех четверых были мощные японские байки с большими багажными корзинами, шлемами на заднем сиденье и потрепанным атласом лондонских улиц где-нибудь под рукой.

У рыжего курьера запищал телефон. Он нажал кнопку на микрофоне.

– Черри, ага.

Голос в телефоне назвал адрес.

– Ага, принято. – Курьер двинулся к мотоциклу. – До скорого.

– До скорого, – сказал один, остальные помахали.

Черри поехал в Ист-энд и остановился у низкого серого здания с зарешеченными окнами. Перед зданием стоял красный «Ягуар», хороший, XKE, а на другой стороне улицы – черный «Роллс-Ройс». Черри послал «Ягуару» воздушный поцелуй и вошел в здание. Вышел он через минуту с большим конвертом, бросил его в багажную корзину и стартанул. Обычная работа.

Через два квартала он свернул в проулок, достал конверт и открыл. Внутри была фотография, бумажка с адресом, несколько дополнительных указаний и пять тысяч фунтов наличными. Черри убрал деньги во внутренний карман куртки, нашел в атласе адрес, минуты две смотрел на него, затем туго свернул обе бумажки и затолкал в и без того переполненную урну.

Адрес был в другом проулке, довольно чистеньком, неподалеку от места, куда Черри только что заезжал. Он прошел мимо маленькой стальной двери, прислонился к сырой каменной стене, расстегнул молнию на кармане куртки, сунул туда руку в перчатке и, сжав деревянную рукоятку, стал ждать. Долго тут торчать нехорошо.

Долго торчать не пришлось. Вышел человек в пальто «Барберри» с кашемировым воротником, высокий, но сутулый, с редкими седыми волосами. Он нагнулся запереть дверь. Черри подошел сзади.

– От Коди и ребят, – сказал он, как было написано в бумажке.

Объект на миг застыл, что и требовалось. Черри вогнал шило для колки льда ему в шею, и объект рухнул, дергаясь, как обезглавленная курица.

Одновременно с глухим ударом тела об асфальт раздался другой удар, металлический. Черри глянул вниз. Рядом с рукой объекта лежал выпавший пистолет. А вот это совсем не клево, подумал Черри.

Он, не трогая, оглядел пистолет. «Браунинг». Хорошая штука. Но у Черри была парочка своих.

Он оставил пистолет лежать, вернулся по проулку к мотоциклу и через секунду затерялся в потоке легковушек и грузовиков, неотличимый от десятков других курьеров.

Было без двадцати одиннадцать. Лишь несколько машин проехало по Саутуаркскому мосту, пока Йейтс шел по нему пешком, неся в папке для рисунков плату КОН-СВЕТ. Он шагал беспечной походкой, мысли неслись стремительно. Весь план Йейтс продумал до мелочей.

На нем был дешевый виниловый дождевик, купленный сегодня днем в «Марксе и Спенсере». Карманы плаща оттягивали металлические предметы, купленные в совершенно других местах. В правом кармане лежал дешевый итальянский стилет. Когда женщина попросит отдать ей папку, стилет будет у Йейтса в руке. Он большим пальцем нажмет кнопку пружинного механизма (Йейтс час тренировался перед зеркалом) и полоснет ее по протянутой руке. Рана будет пустяковая, но кровь наверняка брызнет, и женщина растеряется. Тогда он стальным хлыстом из левого кармана раскроит ей череп и вторым ударом стилета довершит дело. Труп прятать незачем: Саутуарк – район нехороший, это все знают, да и место, которое Йейтс сходил посмотреть днем, вовсе не людное. Он бы и сам его выбрал.

Место располагалось далеко от станций метро, и Йейтс не собирался ловить такси по соседству с трупом. Однако недостаток можно обратить в преимущество. До станции Ватерлоо через Бэнксайд быстрым ходом сорок минут. Он пройдет это расстояние (избавившись по пути от забрызганного кровью дождевика) и доедет на последнем поезде от Ватерлоо до Чаринг-Кросса.

Свои вещи он уже туда отвез. Билеты куплены. Завтра он будет есть ланч в Париже, послезавтра – обедать в Нью-Йорке.