Люди ночи

– Вы и Сьюз Белл, – терпеливо сказал Риз-Гордон. – Если это возможно, не могли бы вы приехать в больницу Святого Фомы? Надо, чтобы кто-нибудь опознал тело. Тела.

– Боюсь, я ничего не понимаю, – сказала она, отчаянно боясь, что понимает.

Риз-Гордон объяснил еще раз.

– Да, конечно, я приеду… нет, не надо присылать машину… – Она оглядела разгромленную комнату. – Если я возьму такси, это будет так же быстро. Да, я уверена.

ВАГНЕР положила трубку. Теперь она поняла, отчего взломщики не стали ее дожидаться. Они рассчитывали, что домой она не придет. Ее должны были убить, но совершили ошибку. Исключительно большую ошибку, которая очень дорого им обойдется. Война началась по-настоящему? Что ж, они получат войну. Они получат конец света, черт побери.

Часть четвертая. Набат

И, услыхав набат, начнут резню,

Которая продлится до рассвета

И стихнет лишь тогда, когда умолкнут

Колокола[56]

.

– «Парижская резня», I, iv.

В Кембридже было солнечное субботнее утро. Профессор Эдвард Мортон Четвинд, кавалер ордена Британской империи, уже подходил к двери, когда в кабинете зазвонил телефон. «Марджи, возьмите, пожалуйста, трубку», – машинально крикнул он, однако на следующем гудке остановился и покачал головой. Он сам вчера сказал секретарше, что сегодня она ему не понадобится. Телефон по-прежнему звонил, а Четвинд все не мог решить, брать ли трубку.

Он поставил чемодан и вернулся в кабинет, воспользовавшись случаем еще раз проверить свет, пепельницы и камин. Нигде ничего не горело. Телефон на углу хэпплуайтовского стола[57] по-прежнему надрывался.

– Четвинд слушает. Доброе утро, Чарльз. Нет, вообще-то я как раз выходил из дома. Что случилось?.. Хансард? При чем здесь это?[58] А, понял, фамилия. Нет, я… да, слышал фамилию… С чем?! Погодите, теперь припоминаю… Я догадываюсь, от кого он ее получил. Да. Отруби гидре голову… Я говорю сам с собой, Чарльз, не обращайте внимания. Послушайте, я улетаю в Канаду… о господи, через три часа. Действуйте на свое усмотрение, хорошо? И, Чарльз, я употребляю это слово в обычном смысле, не как эвфемизм из какого-нибудь триллера.

Четвинд умолк, постучал пальцами по столу, глянул на правый нижний ящик.

– Чарльз, вы еще… Теперь слушайте. Думаю, вопрос надо рассматривать как чисто научный, не как что-либо иное. Кажется, я знаю, как с этим разобраться. Да. Да. Нет, Чарльз, с вашей стороны никаких действий не требуется… Потому что, молодой человек, хотя милостью Божьей и дружественных правительств нам дозволено некоторое количество безнравственных шагов, явных глупостей следует всемерно избегать… Да. Правильно. Не сомневаюсь, что прекрасно проведу время. Да фу-ты, «Шератон», кажется… Марджи мне все записала. В Торонто, это я помню. Если самолет улетит без меня, я туда точно не попаду. До свиданья, Чарльз.

Четвинд сел за стол, закрыл глаза и начал массировать виски. Костяшки пальцев побелели от напряжения.

Часы на каминной полке пробили десять. Четвинд снял телефонную трубку и набрал номер, надеясь, что услуга, о которой он просит, не глупая и не безнравственная.

ВАГНЕР закончила укладывать вещи. Ей пришлось купить новый чемодан – люди Палатайна изрезали ее лучшую сумку в поисках плат. Она последний раз оглядела разгромленную квартиру, поставила вещи в коридоре, выключила свет и заперла дверь. Затем спустилась на улицу, загрузила багаж в арендованный автомобиль и уехала, не оглядываясь.

Время рассчитано точно. Никто не решит, что она уехала внезапно. Хозяйка в курсе, что у ВАГНЕР начался отпуск. Она не будет шпионить, но через неделю заглянет просто для порядка, увидит кавардак и решит, что квартиру ограбили после отъезда жилицы. Уж наверное та бы не стала жить в таком разгроме, ни слова не сказав.

Во вторник вечером машин на улицах было мало. Меньше чем через час она добралась до временной квартиры, снятой на фамилию, лишь на несколько букв отличную от ее настоящей.

ВАГНЕР вставила ключ в замок и на мгновение замерла. Что, если здесь окажется такой же разгром, как на старой квартире? Что, если грабители на сей раз решили ее дождаться? Она приложила ладонь к двери, то ли силясь успокоиться, то ли в глупой надежде магическим образом почувствовать опасность.

Нечестивый бежит, когда никто не гонится[59], подумала она и отперла дверь. Внутри была обычная пустота. Маленькая спальня-гостиная с телефоном и телевизором, крохотная кухонька, пластиковая, но светлая, душ и раковина. В кухонном шкафу терпеливо ждал «дипломат» с платой КОН-СВЕТ. Все удобства.

Она снова спустилась в лавчонку за кофе с молоком и фиш-энд-чипс, потом села на кровать и стала есть под хаммеровский ужастик по Четвертому каналу[60]. Завтра воскресенье. Она никуда не пойдет, будет привыкать к новому месту, читать и составлять планы. С понедельника начнется очень напряженная неделя.