Люди пепла

Так что головой лучше не крутить, мертвецы так себя не ведут.

Но что-то ведь делать надо? Вот только что? Любая активность с его стороны ничем хорошим не кончится. Птица, или что это, но оно явно хищное – травоядные не разбивают шлемы на головах и не тащат твою тушку в неизвестном направлении.

Хотя почему в неизвестном? Очень даже в известном. Разбитый шлем, конечно, мешает, но все равно нет сомнений, что береговая полоса тянется слева примерно в полутора лигах. Летучая тварь движется прямиком на восток – туда же, куда стремился Трой. Смешно, но получается, что им по пути. Причем скорость такая, что даже во время бегства от трессингов он двигался раз в десять медленнее.

Несколько часов такого полета, и он окажется над населенными местами.

Проблема лишь в том, что по пути им будет не все время. Что ждет дальше? Гнездо с голодными птенцами? Или ужин в одиночестве на неприступной скале? Оба варианта Трою не понравятся, но вряд ли его возражения здесь кому-то интересны.

Ладно, дергаться нельзя – не та обстановка и не та высота. Надо подождать. Тварь не может летать вечно, рано или поздно она должна снизиться, и там у Троя должен появиться шанс.

Надо быть готовым к этому моменту. Первым делом начать разминать левую руку, от затекшей конечности толку немного. Неспешно, незаметно, и, пока в нее приливает кровь, подумать о дальнейшем. Вряд ли чудовище смутится от удара голым кулаком, потребуется что-то посущественнее. Судя по ощущениям, пояс все еще на нем, а значит, и оружие может сохраниться. Меч или кинжал, что же выбрать? Ответ тривиален – до чего получится дотянуться.

Рука вроде бы пришла в себя достаточно, можно приступать к следующему этапу – заняться поясом. И желательно побыстрее, внизу что-то происходит. Отравленные пустоши сменились взбесившимися скалами, кончики некоторых из них того и гляди начнут чиркать Троя по болтающимся внизу ногам. Кстати, их тоже надо размять, хотя бы сжимая и разжимая пальцы, это должно увеличить кровоток и не привлечет ненужное внимание.

Ритм взмахов нарушился, тварь начала снижаться, ловко маневрируя между тонкими скальными пиками, торчащими неестественно густо, будто какой-то взбесившийся плотник вбил в широкую доску все свои запасы гвоздей. По самые шляпки, а затем перевернул остриями вверх.

Ладонь дотянулась до пояса, прошлась по нему, уткнулась в рукоять, потрогала кончиками пальцев. Меч. Ну что ж, не такой уж плохой выбор. В стесненных условиях размахивать им непросто, зато при удачном ударе можно нанести рану, которая короткому кинжалу не снилась.

Теперь отбросить лишние мысли и приготовиться к главному. Высота уменьшается, временами скалы проносятся так близко, что еще чуть-чуть – и сможешь коснуться. Но ему нужна надежная земля, нечего и думать устраивать схватку, когда под тобой острые камни. Даже падение с незначительной высоты может его убить или искалечить, что в такой ситуации лишь чуть-чуть отсрочит смерть.

Рано. Слишком рано. Выжидай, Трой, жди, собери нервы в один узел и развяжи его по приказу разума, а не паники.

И вдруг скалы остались позади. На миг мелькнула исполинская каменная стена, уходящая вертикально вниз, а далее потянулась водная поверхность. И она приближалась с каждым взмахом крыльев.

Тварь водоплавающая? Чайка-переросток? Или где-то на берегу у нее гнездо? Да какая разница, ни к чему сейчас пустые вопросы, Трой вовсе не хотел узнавать, какой финиш планируется у этого путешествия. Ему надо сойти раньше. Прямо сейчас? Слишком высоко, лететь придется долго, вода только недотепам кажется спасительно мягкой, даже при прыжке со скромного на вид обрыва можно больно ушибиться.

А здесь он не ушибется, здесь всмятку разобьется.

Давай же, чайка, или кто ты там, снижайся. Из-за шлема Трой не может смотреть вперед, опасается, что вот-вот пойдут прежние скалы, а это все усложнит.

Вот уже можно разглядеть рыбешек, снующих почти на поверхности, а темная синь глубин прямо говорит, что до дна здесь далеко, о него точно не расшибешься. Все еще слишком высоко, это то же самое, что сигануть с мачты барка, но Трой решился.

Кто знает, что ждет его дальше?

Замахал головой, отбрасывая набок останки шлема, одновременно потянул меч, вытащил из ножен и, почему-то позабыв о задуманном изначально, что было силы ударил по чешуйчатой лапе, стараясь перерубить ее в суставе. Тварь дернулась, когти начали сжиматься, с силой вдавливая звенья кольчуги в мясо. От дикой боли Трой заорал, и это странным образом вернуло трезвость мыслей: он, наконец, взглянул вверх и, не примеряясь, сделал выпад в брюхо: затянутое кожаными пластинками, между которыми пробивался сероватый пух.

Тварь заклекотала, задергалась, все еще пытаясь сжимать лапы. Трой, чувствуя, что еще чуть-чуть – и затрещат ребра, продолжая удерживать рукоять меча, надавил, всаживая его глубже, после чего начал крутить лезвием, безжалостно нарезая внутренности.