Люди пепла

Рука нырнула в карман и, выбравшись из него, легким взмахом направила светляк вверх. Тот, будто понимая, что от него требуется, ухитрился ускориться еще больше, достигнув потолка в один миг. И там засиял угрожающе красным, такое Трой за ним и его сородичами не видел с той поры, когда призрачный жнец опрометчиво врезал по черному гробу.

Тварь, четырехлапым пауком пристроившаяся в темном углу, внезапно оказалась на свету. Причем свет ей не понравился, она вновь пискнула, судорожно замахала конечностями, полетела вниз. При этом обреченно завизжала, догадываясь, что ничего хорошего ее там не ждет.

В этом она не ошиблась. Трой безо всяких фехтовальных изысков на совесть размахнулся и встретил визжащего монстра сильнейшим ударом прямо в воздухе.

Получилось даже лучше, чем с первым, – на пол с хлюпающим звуком брякнулись две половинки, меч при этом засиял еще ярче.

А Трой развернулся к последней твари. Той, которая хотела оставить его без магического оружия. Она так и стояла на том же месте, бессмысленно уставившись в одну точку. Глаза стеклянные, со свесившегося ненормально узкого языка тянется слюнявая нить. И что-то изменилось в облике, будто навеянный морок спадает. Уши вытягиваются, становятся бесформенными, челюсть удлиняется книзу, а глаза превращаются в сущий кошмар, такое даже невозможно описать нормальными словами.

Не нужно слов – нужно дело. Дело для волшебного меча.

Лезвие ударило сбоку пониже уха и повыше плеча. Отсеченная голова ловко кувыркнулась в воздухе и перерубленной шеей метко приземлилась в миску с хлебными ломтями, что располагалась посреди стола, за которым совсем недавно Трой пытался убедить Трульва помочь ему в спасении товарищей.

Голова уставилась на священника угасающим взглядом темно-красных глаз, священник уставился на голову, и взгляд его был неописуем. Стало убийственно тихо, лишь на пол хлестала струйка нечеловеческой крови, у дверей все еще тихо попискивал почти перерубленный пополам монстр, а по центру как ни в чем не бывало раскатисто похрапывал кто-то из пьяных копателей колодцев.

Трой взмахнул ослепительно ярким мечом, стряхивая приставшие к лезвию капли, но на пол ничего не брызнуло. Несмотря на случившуюся мясорубку, волшебный клинок остался идеально чистым.

Старик, не сводя взгляда с мертвеющих глаз твари, поднял руку, описал перед грудью круг и задумчиво произнес:

– Пожалуй, сегодня можно позволить себе две.

С этими словами он проворно ухватил бокал Трульва и припал к нему с видом человека, только что выбравшегося из раскаленной пустыни.

К столу неуверенной походкой приблизился дородный здоровяк, до этого выронивший блюдо с курицей, тяжело плюхнулся на свободной стул, бесцеремонно ухватил бокал Троя, осушил его одним шумным глотком и, слегка постучав донцем по мертвой голове, задумчивым голосом спросил:

– У меня горячка, или среди моих клиентов завелись кровососы?

Священник, улыбаясь блаженно-безумно, хладнокровно произнес:

– Вовсе не горячка, это и правда твои постоянные клиенты. Нам тут успели рассказать, что они частенько у вас останавливаются.

Трульв, лязгая зубами, не своим голосом выкрикнул:

– Да что тут вообще!.. Таральф, это как понимать?! Ты прикармливаешь кровососов?!

– А откуда мне было знать, что они кровососы? – мгновенно набычился здоровяк. – На лбу у них такое не написано, платили всегда исправно, посуду не били.

– И приезжали в темное время суток, пережидая дневной свет, – со все той же непростой улыбкой добавил священник. – Таральф, ты ведь не на севере живешь, это Краймор, здесь надо быть внимательнее к подобным мелочам. Кровососов много видов, всех никто не знает, но дневной свет ни один не переносит. Может, они и не горят синим пламенем в солнечных лучах, но ничего приятного в это не видят, стараются укрыться до ночи. Ведь не просто так мы крепко прикрываем за собой двери в темный час, ты не мог о таком забыть.

– Скопидом! – рявкнул Трульв, как-то странно ерзая на стуле. – Ты освещаешь свою грязную забегаловку дешевым жиром, а он им нипочем! Тут светляк надо! Светляк! И не один! Они их не переваривают, нельзя на светляках жадничать! Да моей ноги в твоей тошниловке никогда больше не будет! Да тут все надо сжечь дотла, это оскверненное место! Люди узнают, все огнем пойдет, ты доигрался! – указал на потолок, под которым описывал круги побелевший шарик Троя. – Во всех уважаемых тавернах такие есть, а у тебя почему-то нет! Специально так было задумано?! Чтобы их красным глазкам не было больно?!

– Остынь, я-то тут при чем? На светляках в наших краях разориться можно, сам прекрасно знаешь, аномалия здесь, быстро высасывает малую магию, потому и спокойно живем. Кто мне их заряжать будет? Ты, что ли?

– Спокойно живем?! Ты называешь это спокойной жизнью?! Ну ни хрена себе таверна «Веселый вечерок»!

– Да, вечерок и правда чудесный, – с бессмысленной улыбкой согласился священник. – Не вижу причины, почему бы в честь такого не заказать по третьему.

– Может, ты ее по-другому назовешь?! – не унимался разбушевавшийся Трульв. – «Кровавый вечерок» или еще как-нибудь!