Люди против нелюди

Рябинин — очень условный персонаж. Как мы уже говорили, он не из реальной войны, не из подлинной жизни Пикуля, а из его юношеских фантазий. Создать полнокровный, вошедший в сознание читателей образ боцмана, рассказывающего людям, собравшимся перед боем, главную Правду, удастся писателю Пикулю, хотя как такового этого персонажа и нет в его книгах. Просто есть человек, знающий очень много, сказитель, рассказывающий свои удивительные и вместе с тем такие понятные истории… Но этот образ Пикулю еще предстояло найти. Двадцатишести летний писатель даже и не догадывался, каким трудным будет его путь к нему…

4

Мужества Пикулю было не занимать… Немало отваги потребовалось, чтобы в семнадцать лет бесповоротно определить свою судьбу, усевшись за писательский стол. Но какая же требовалась духовная зрелость, чтобы, будучи молодым писателем, к которому пришел первый успех — «неудачный» роман Пикуля «Океанский патруль» трижды переиздавался массовым тиражом, — воздержаться от соблазна и дальше идти по проторенной дороге. Пикуль сумел…

Ясно понимая, что, если я не займусь самообразованием, писателя из меня никогда не выйдет, я начал изо дня в день, как на работу, ходить в Публичную библиотеку. Запоем читал русскую и советскую классику, штудировал книги по искусству, по русской истории, делал выписки, составлял конспекты.

Эту перемену в характере Пикуля точно уловил Даниил Гранин. 5 июня 1955 года в своей рекомендации в СП СССР Валентину Пикулю он писал:

«Роман «Океанский патруль» идейно направленное произведение. Он воспитывает нашу молодежь в патриотическом духе, не сглаживая трудностей войны, показывая силу идеи советского строя и нравственную силу советского человека…

Единственно, что меня смущает, — это склонность Пикуля к выпивкам. И все же, наблюдая последнее время за его поведением, я надеюсь, что сегодня это обстоятельство уже не может препятствовать его приему в Союз».

Принимали Пикуля в Союз писателей на заседании правления Ленинградской организации СП СССР 11 октября 1956 года. Протокол заседания предельно краток, и не стоило бы упоминать о нем, если бы не одно обстоятельство. Рассказывая о себе, Валентин Пикуль упомянул, что работает над историческим романом «Аракчеевщина».

Лично меня удивил этот факт, потому что я сам слышал от Валентина Саввича об «Аракчеевщине», только уже в 1988 году. Пикуль упомянул это название, перечисляя романы, которые еще предстоит написать ему. Написать его он — увы! — так и не успел. Это к вопросу о «поспешности», с которой якобы писал свои книги Валентин Пикуль. Нет… Он всегда долго и очень напряженно обдумывал будущий замысел, хотя и довольно быстро потом переносил его на бумагу. Правда, как он сам рассказывал, когда он начинал писать, полностью отключался от мира, никуда не выходил из дома, ни с кем не разговаривал по телефону, не смотрел телевизор, ни с кем не общался. Ел всего раз в сутки и поддерживал себя только крепким чаем. И никаких выходных в период работы не позволял себе. Никаких праздников. Несколько раз встречал за рабочим столом даже Новый год…

Поразительно и другое. Как и меня в 1988 году, членов правления в пятьдесят шестом почему-то очень заинтересовала эта работа. Позабыв о «склонности Пикуля к выпивке», его начали расспрашивать, как он представляет себе Аракчеева. Пикуль ответил. К сожалению, протокол заседания правления — не стенограмма, и понятно, что многое в нем пропущено. Пропущены и те слова Пикуля, из-за которых так насторожились все. А то, что насторожились, — факт. Председательствующий даже вынужден был вмешаться, напомнил (и это зарегистрировано в протоколе), что они собрались обсуждать не «царского сатрапа» Аракчеева, а молодого советского писателя Пикуля…