Люди с чистой совестью

Картина прояснилась... Разобравшись в душевном состоянии этих двух немцев, мы яснее поняли, каким кошмаром было для оккупантов наше движение... Страх перед дорогами! Паника на станциях... Ужас!

Кто же сделал это?

Ковпак, как говорила в страхе немка. И он, конечно! Но его имя символ... Этот ужас в черные фашистские души вселили разные люди. Советские патриоты, о которых устами старейшего большевика Михаила Ивановича Калинина партия сказала: фашизм это враг, которого "надо бить много и долго для его же собственного вразумления, для внедрения в его сознание того, что партизаны - это благороднейшие граждане подвергшейся нападению страны".

И как упрек и укор малодушным и двуличным, как восхищение всем лучшим, прямодушным и чистым, что есть в человеке, стоит моя многострадальная Родина и ее лучшие люди с чистой совестью, с ясным взглядом вперед, трезвым умом и пламенным сердцем, таким, каким оно было у Семена Васильевича Руднева.

Десятки крупных соединений действовали в тылу у врага. Каждое из них делало свое честное, благородное дело. К лету 1943 года картина была такая. Далеко на западе за Стоходом и Серетом Федоров стальными тисками зажал крупный железнодорожный узел Ковель. Не выпускал поездов ни из Бреста, ни из Холма, обрубал немецкие щупальца на Сарны и Здолбунов. На Карпатах бились Ковпак и Руднев. Блестящие рейды совершали Наумов и Мельник. Еще зимой и весной Наумов пронесся ураганом по всей Украине. В степях Кировоградщины и Одесщины, по нижнему течению Днепра и Полтавщине проходили его рейды. Старик Мельник нагнал страху на гитлеровскую ставку.

Севернее - вся Белоруссия горела под ногами у немцев. Враг, проскочивший случайно через диверсионные заставы Федорова, проходил на Шепетовку и Сарны, где его добивали Бегма и Одуха. Организованное партией большевиков народное партизанское движение действовало во всю силу, и даже наши временные неудачи в Карпатах предстали перед нами в другом свете.

16

Спустя два дня, на подходах к железной дороге, мы встретили первых партизан. Это были отряды, сразу при формировании присвоившие себе славные имена Котовского, Фрунзе.

Наши маршруты совпадали.

Договорились с командованием двух отрядов о переходе железной дороги Здолбуново-Шепетовка.

Ночью мы подошли к железной дороге засветло и остановились в километре от нее на опушке леса.

Еще бывали перестрелки, два эшелона было пущено под откос, через асфальт мы переходили с боем, но все это уже казалось катившимися с гор камнями.

Выход из Черного леса через всю Галицию и Ровенщину занял без малого месяц.

27 сентября мы подошли к Городнице. Здесь начиналась зона партизанского края. Хотя мы еще не встречали стоянок партизан, но и немецким духом почти не пахло.

- Обойдем Городницу и остановимся в лесах на отдых, - решили мы с комиссаром Мыколой и начштаба Васей.

- Надо все-таки поразведать городишко, где его лучше объехать, сказал Вася.

- Торопиться надо. Пойдем в леса - большую часть групп придется разослать по разведкам. Будем разыскивать Ковпака и остальные группы.

Но в Городницу разведку все-таки послали. Вернувшись, она сообщила, что побывала в самом городе. Там не было ни немцев, ни других каких-либо властей.

- Удрали от партизан немцы, - докладывали разведчики.

Гарнизон Городницы еще с лета был обречен. Уже в июне немцы с трудом подвозили питание, а связь осуществлялась только по радио и самолетами. Позже окопавшиеся здесь огромные соединения партизан полностью блокировали Городницу. А на период, когда потребовалось перебросить отряды в другие места, партизаны плотно замуровали имевшимся в избытке толом все выходы из города.

Когда я узнал все эти подробности, то подумал: "Так ласточки поступают с воробьем, забравшимся в их гнездо: плотно прикрывают выход, а затем все вместе замуровывают его в гнезде".

- Но как же вы все-таки осмелились сунуться в самый город? спросил я разведчиков.

Лапин рассказал:

- Подходим мы к предместью. Что такое? Нет ракет. Не может быть, чтобы немцы без ракет спали. Подходим ближе. Тишина... Еще ближе... Уже на огороды вышли. Слышим, гармоника играет и дивчата хохочут. Ну, тут я хлопцам говорю: "Пошли! Нема никого!"

- Так из чего же ты это понял?

- Если были бы немцы, дивчата б не хохотали.

Действительно, город был пуст. Здесь перед войной стоял пограничный гарнизон. Казармы, отличная баня. Все сохранилось. Искушение было очень велико. Махнув рукой на предосторожности, мы с Васей заняли Городницу.

Попарившись в бане, на следующий день дали координаты обещанному нам еще в Карпатах самолету. Три раза переспрашивала Большая земля координаты, примеряя их, видно, к своей карте, и, конечно, каждый раз они точно совпадали с Городницей. О ней все лето имелись разведданные, что там стоит упорный, не сдающийся гарнизон. Решили, что напутал наш штаб.

Наконец на вторые сутки из партизанского штаба пришла недоуменная радиограмма: "Сообщите, кто занял Городницу?" Но что мы могли сообщить? Кто занял Городницу? Да никто ее не занимал. Немцы сами еле ноги унесли оттуда.