Люди с чистой совестью

Она смерила его насмешливым, презрительным взглядом.

- А откель ты знаешь, что я не умею? Во!

И вдруг выхватывает что-то из-под полы.

- Тю, скаженная! - бурчит, отодвигаясь от нее, Базыма. - Кой черт пустил ее сюда? Подорвет еще к дьяволу. А ну, дай сюда.

В поднятой руке Ганьки поблескивает круглая немецкая граната, похожая на черный апельсин, с нежной голубой головкой запала.

Девушка, подчиняясь суровому взгляду старика, нехотя отдает лимонку.

- Эх вы... Часовые винтовку забрали. А гранату - не доглядели. И зачем я, дурная, сама показала?.. Ну говорите, пойдете на Туров аль нет? - безнадежно, чуть не плача, спрашивает Ганька.

Комиссар поманил ее пальцем. Усадив на лавку рядом, стал расспрашивать, откуда у нее граната и винтовка. То, что она рассказала, было, пожалуй, обычное дело для этих мест. Если верить ее рассказу, то Ганька уже убила нескольких фашистов. Первого она зарезала серпом. Оттащила труп в болото и затопила. Добытым у первого оружием начала действовать смелее. Вместе с двенадцатилетним братишкой они нападали на немцев-одиночек и убивали их. Подкрадывались к хатам полицейских, швыряли в окна немецкие гранаты.

Это могло показаться неправдоподобным, но мы уже привыкли встречать на своем пути всяких людей; поэтому и верили и не верили дивчине.

- Займись, Петрович, по приему! Если стоит этого, зачисли в роту. Потом доложишь мне, - сказал комиссар, задумчиво похаживая по штабу.

После подробных расспросов я вызвал связного разведки.

- Ну, Ганька! Вот пока что твое начальство. Дальше жди распоряжений.

И тихо связному:

- Командиру передашь: распоряжение получит во время вечернего доклада.

Связной козырнул, повернулся и направился к двери. За ним пошлепала девушка. Уже на пороге повернулась и, нахмурившись, кинула Базыме:

- Гранату отдай...

Скрипевший пером начштаба повернулся вполоборота и, сдвинув очки на лоб, глянул на нее через плечо.

- Ладно. Иди, иди, вояка. Будут и гранаты, - не то сурово, не то одобрительно проворчал он вслед новой партизанке.

Она недовольно отвернулась и вышла из штаба.

Вслед понесся смешок и шутливые замечания связных, толпившихся в сенях.

Я стал систематизировать черновые пометки у себя в записной книжке.

Со слов девушки я получил представление о туровском гарнизоне. Рассказала она кое-что и о других припятских городках и крупных селах. Задумавшись, я глянул в окно. По улице шагал связной разведки. Рядом, пытаясь попасть в ногу, маршировала новая партизанка. Руднев отошел от окна.

- А что, хлопцы? Пожалуй, права эта курносая? Гарнизончик небольшой. Паника у них после Лельчиц порядочная... Запряжем пятьсот коней! И ударим... Эх, ударим! А? Начштаба?

Базыма неодобрительно покачал головой и показал глазами на дверь.

- Если уж замышлять операцию, то надо держать язык за зубами.

Комиссар заулыбался и поднял руки кверху.

- Ладно, ладно! Шучу, шучу! Конспираторы-операторы. Стратеги доморощенные.

Ганьку определили в разведку.

На Туров мы не пошли. В эти дни нас увлекала идея разгрома Сарнского железнодорожного узла, и нам было не до Турова. Но в разведку я посылал новую партизанку дважды. Оба раза с отделением Лапина. Она отлично знала местность, ловко проводила разведчиков по лесным тропам. Побывав с нею в городке, хлопцы каждый раз возвращались с "языками" и трофеями. Докладывая о выполнении разведки, на мой вопрос: "Как новая партизанка?" - хлопцы одобряли ее смелость, подтверждали знание местности, но все это как-то с холодком, официально. Я видел, что они чем-то недовольны.

Когда же я решил послать ее в третий раз с Лапиным, командир отделения отказался наотрез.

- Да ты сам ее хвалил, - и местность знает... и не дрейфит...

- Ну ее к дьяволу, товарищ подполковник! Уж больно она какая-то... настырная.

- Дела не знает?

- Да нет, дело она знает... Ловкая девка.

- Ну, так чем ты недоволен?

- Дисциплины не понимает. Лезет, куда не надо. В прошлый раз я из-за нее отделение чуть не угробил.

- Что, неужели струсила?

- Да нет... Разведку мы кончили, из города она нас вывела. А на огородах что-то ей в голову взбрело. Гранаток у хлопцев набрала: "Ожидайте меня здесь", - говорит и опять в город шмыгнула. Ждал я, ждал, уже светать начинает. Уйти вроде совестно, все-таки свой же товарищ. А ее все нет и нет. Потом слышим: стрельба, взрывы. Смотрим бежит. Ну, прикрыли огнем автоматным... В лес отошли благополучно...

- Но могло быть и хуже?

- Вот этого я и опасаюсь. Не возьму ее с собой. Теперь ей вожжа под хвост попала, как понесет...

- Куда же она ходила?

- А леший ее поймет! В хату полицая какого-то понадобилось ей бросить гранату. Обидел он ее, что ли. Не возьму я ее больше в разведку! Дисциплины не понимает!

Я так и не мог его убедить. Затем началась боевая страда. Мы забыли о Ганьке, занявшись более важными делами.