Люди с платформы №5

Ей очень хотелось попросить его вернуться к привокзальному кафе, дав возможность хотя бы проститься с Санджеем и объяснить причину своего исчезновения. Но сейчас это имя подействовало бы на Тоби, как красная тряпка на быка. Жаль, она не догадалась спросить у Санджея номер его мобильного. Хотя зачем? Он пошел за кофе и через несколько минут должен был вернуться.

— Тоби, у нас с тобой был уговор: узнавать о местонахождении друг друга только в чрезвычайных ситуациях, а не для отслеживания каждого шага, — сказала Эмми. — Я не считаю твой поступок правильным. Это вторжение в личное пространство. Ты бы мог просто позвонить мне!

— Эмми, мало того, что ты мне солгала, так ты еще за моей спиной встречалась с другим мужчиной. Не тебе читать мне лекции о правильном поведении и нравственности. Ты всерьез считаешь, что я поверю, будто между вами ничего не было? Попробуй взглянуть на это моими глазами!

Тоби повернулся и пристально уставился на нее.

— Да следи же ты за дорогой! — крикнула она. — Нам еще только не хватает попасть в аварию! Я понимаю, как все это представляется тебе, но клянусь: между мною и этим парнем ничего не было. Он мне всего лишь друг.

— И все равно, видеться с ним ты больше не будешь, — тоном капризного ребенка заявил Тоби.

— Тоби, ты не вправе диктовать, с кем мне видеться, а с кем нет, — ответила Эмми, пытаясь отстоять свою позицию, но у нее предательски задрожал голос. — И потом, перестать встречаться с ним я никак не могу. Мы почти ежедневно ездим в одном вагоне.

Тоби не ответил. Остаток пути до дома оба ехали молча. Он не разговаривал с нею все выходные, отчего Эмми чувствовала себя невыразимо одинокой.

С тех пор прошло три недели. Их отношения вернулись в нормальное русло. Тоби вел себя так, словно бы ничего не случилось. Пожалуй, стал даже более любящим и внимательным. Но Эмми не давал покоя тот субботний эпизод. Она до сих пор не понимала мотивов поведения Тоби и с тех пор не могла избавиться от настороженности. Прежнего безмятежного спокойствия как не бывало. Эмми понимала, сколь нелепы ее опасения. Ведь Тоби боготворил невесту и даже в мыслях не допускал причинить ей вред. Просто он чересчур заботился о ее безопасности.

А в голове Эмми без конца крутился неприятный вопрос: «Где проходит черта между заботой и контролем?» Этот вопрос напоминал мотылька, упрямо летящего к лампочке, хотя та обжигала ему крылышки.

Эмми не собиралась из-за ревности Тоби сторониться Санджея, но тот словно бы подыгрывал ее жениху и сам всячески избегал девушку. Войдя в вагон, он каждый раз намеренно шел в противоположную сторону.

Сегодня Эмми решила положить конец этому отчуждению. Взяв сумку, она прошла туда, где сидел Санджей.

— Здравствуйте, Санджей. Не возражаете, если я сяду рядом? — спросила она.

САНДЖЕЙ

08:19. Нью-Малден — Ватерлоо

— Спасибо, — вежливо сказала Эмми, как будто Санджей пригласил ее садиться, чего он вовсе не делал. И тем не менее она устроилась напротив. — Мне не терпится узнать, нашли ли вы Айону. Все ли с ней в порядке?

— Да, — ответил Санджей.

— К чему относится ваше «да»? К тому, что вы нашли ее? Или к тому, что с Айоной все в порядке?

— К тому и другому.

Санджей знал: Эмми ждала более подробного рассказа, но не считал, что она этого заслуживает. Эмми весьма недвусмысленно продемонстрировала, что больше не хочет с ним общаться. За эти недели он несколько раз видел ее издали. Значит, ее не похищали космические пришельцы или секта религиозных фанатиков. И амнезии после травмы головы у нее тоже не было. Просто девушка вела себя грубо, оказавшись совсем не такой, какой он ее представлял.

— Послушайте, — начала Эмми. — Я знаю, вы на меня сердитесь, и я вас в этом ничуть не упрекаю. С моей стороны было чудовищно невежливо исчезнуть, ничего не объяснив, за что я искренне прошу меня простить.

Санджей молчал. Пусть не рассчитывает, что он с легкостью примет ее извинения. Он повернулся к окну, за которым открытые зеленые просторы столичных пригородов постепенно уступали место плотной застройке центрального Лондона. Сплошной кирпич, бетон и сверкающие плоскости стекла.

— Дело в том, что меня увез жених. Возникла чрезвычайная ситуация. И вообще, тот день был по-настоящему трудным, — продолжала она.

— Но это не объясняет, почему вы уехали, даже не простившись. Я принес вам кофе и банановый хлеб. Кстати, сделанный из вполне этичных бананов. — Сказав это, Санджей мысленно отругал себя. При чем тут банановый хлеб?

— Мой жених страшно рассердился. Я сказала ему, что поеду в одно место, а оказалась совсем в другом. Порою он бывает немного ревнив.

И девушка нервозно улыбнулась. Санджей не понимал, кого она пытается убедить: его или себя.

Он чувствовал, как недавние злость и замешательство сменились тревогой за Эмми.

— Эмми, он что, преследовал вас? — спросил Санджей.