Люди Смутного времени

Бочонок испанского вина

Впрочем, история дала Симеону последний шанс для реванша. После загадочной гибели в Угличе царевича Дмитрия и смерти бездетного царя Федора Россия оказалась перед необходимостью выбирать себе нового правителя. С новой силон разгорелись в Москве интриги.

Одним из кандидатов на опустевший престол был царский шурин Борис Годунов. Однако столь однозначным такое положение представлялось далеко не всем. В апреле 1598 года несколько боярских фамилий решили объединиться вокруг фигуры Симеопа Бекбулатовича. Его поддержали Милославские, Романовы, Богдан Бельский и многие другие. Как с удивлением отмечал Н. М. Карамзин, «мысль возложить венец Мономахов на голову татарина не всем россиянам казалась тогда пеленою». Удивление это вызывало в XIX веке, но в XVI столетии у Симеона были большие шансы победить в избирательной кампании. В пользу его кандидатуры свидетельствовали происхождение от великого Чингисхана, царский титул, который Симеон носил когда-то, родство с князьями Мстиславскими…

Для того чтобы стать царем, Борису Годунову пришлось пойти на созыв Земского собора и пустить в ход весь арсенал политической борьбы — от агитации до подкупа депутатов. Но все это, возможно, было бы тщетно, если бы Симеон сам не отказался от борьбы за престол. Большую роль здесь сыграли его личные качества, в первую очередь — удивительное отсутствие честолюбия. Симеон был идеальным исполнителем, но никак не лидером. Свою роль сыграли и нежелание становиться марионеткой в руках московских бояр, и то обстоятельство, что он хорошо был знаком с тайными механизмами функционирования аппарата власти и всерьез опасался за свою жизнь…

Годунов победил. Целуя крест новому государю, подданные должны были обещать: «Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотеть видеть, ни думать, ни мыслить, ни родниться, ни ссылаться с царем Симеоном ни грамотами, ни словом, ни делом, ни хитростью; а кто учнет с кем о том думать и мыслить, что царя Симеона или сына его на Московское государство посадить, того изыскать и привести к государю». Кстати, после смерти Бориса Годунова в 1605 году присягавшие его сыну Федору давали то же обязательство.

Годунов смертельно боялся Симеона. В Никоновской летописи говорится: «Враг вложи Борису в сердце и от него (Симеона) быти ужасу, и посла к нему с волшебною хитростью, и повелел его ослепити, тако же и сотвориша». Свет на эту загадочную фразу пролил француз Жак Маржерст. Начальник охраны царя Бориса, а затем и Лжедмитрия I лично знал Симеона, неоднократно беседовал с ним, и тот ему поведал, что к нему в село Кушалино прибыл в день его рождения человек с грамотой от царя Бориса. В письме говорилось о том, что ссылка Симеона подходит к концу. В знак своей милости Годунов послал бывшему царю бочонок испанского вина. Выпив за здоровье Бориса, Симеон и ею слуга, разделивший трапезу с господином, ослепли. Эта история широко обсуждалась в то время и популярности Годунову не прибавила. Так, Лжедмитрий I, перед вступлением в Москву перечисляя преступления Годунова, обвинил ею в ослеплении Симеона, а заодно и в отравлении его сына Ивана. Этому можно и поверить, зная привычку Бориса Федоровича расправляться со своими врагами втихомолку. Как писал историк В. Б. Кобрин: «Он (Годунов) не любил устраивать казни на площадях, торжественно и громогласно проклинать изменников. Его противников тихо арестовывали, тихо отправляли в ссылку пли в монастырскую тюрьму, и там они тихо, но обычно быстро умирали — кто от яда, кто от петли, а кто неизвестно от чего».

Смиренный инок Стефан

В правление царя Бориса Симеон, всеми избегаемый, тихо жил в своем селе, как говорит летопись, «не искаша земнаго ничего». Но когда на престоле воссел Лжедмитрий I, бывший царь оказался нужен новой власти. Новый самодержец, царское достоинство которого было весьма сомнительно, вызвал Симеона Бекбулатовича в Москву, пообещал вернуть пожалованные Грозным владения и даже позволил официально именоваться царем. Однако строптивый татарин не пожелал поддерживать авторитет самозванца. Расплата не заставила себя ждать— в марте 1606 года Лжедмитрий приказал сослать Симеона в монастырь. Этим он избавлялся и от гипотетического конкурента: из монастыря навсегда заказан путь в государи. Великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович. в прошлом царь касимовский Саин-Булат, был пострижен под именем Стефана в Кирилло-Белозерском монастыре, где десятью годами раньше окончил свои дни его тесть. Причем Лжедмитрий помнил об этом и в инструкции сопровождающим наказывал, чтоб постригли его «как старца Иону Мстиславского».