Люди Смутного времени

Донося о поимке бывшего казначея царю, бояре писали: «А казнить его (Андронова) дворяне, атаманы, козаки и всякие люди отговорили, потому что о его побеге писано во все города и теперь про того изменника пишем грамоты во все города, что его поймали, и про него бы во всех городах было ведомо и сомненья бы нигде не было; а как всем людям про того изменника объявим, и его, государь, вершат по его злодейским делам, как всяких чинов и черные люди об нем приговорят».

Другими словами, определить дальнейшую судьбу Андронова был должен Земский собор. Впрочем, все уже было предрешено.

Еще в марте 1613 года, когда правительство Михаила Федоровича начало переговоры с поляками о перемирии, московскому послу Денису Аладышу давали следующий наказ: «Станут говорить про изменников, про Федьку Андронова с товарищами, за что их пытали, ведь они за правду стояли, то отвечать: «Михалка Салтыков да Федька Андронов первые изменники и всякому злу начальники: из-под Смоленска на Московское государство королевскую рать подняли и вместе с польскими и литовскими людьми придумали Москву разорить, царскую многую неисчетную казну, собрание прежних великих государей, к королю отослали, а иную ратным людям раздавали; и они, злодеи, не только пыток, но и всяких злых смертей достойны».

«Злая смерть» не заставила себя ждать. Осенью 1614 года Андронова казнили — как говорится, по высшему разряду. Бывшего правителя Москвы повесили на Лобной площади при большом скоплении народа — вместе с другими особо важными государственными преступниками: атаманом Иваном Заруцким (его посадили на кол) и четырехлетним Иваном-царевичем — сыном Марии Мнишек.

* * *

Судьба оказалась немилостивой к «торговому мужику» Федору Андронову. Многие его «подельники» получили при новом режиме прощение: дьяк Иван Грамотин возглавил Посольский приказ, Иван Безобразов служил при царском дворе, Иван Чичерин был воеводой в Уфе и Казани… Возможно, власти решили преподать суровый урок всем, кто в годы Смуты стремился к власти «не по своему достоинству». Именно в это время простые русские люди, пожалуй, впервые осознали свое право самим решать судьбу страны и престола, право самим выбирать свой путь. Но этот путь для многих из них вел в никуда.

Забытый спаситель Отечества.

Дмитрий Трубецкой:

неизвестный герой Смутного времени

Памятник на Красной площади, на гранитном постаменте которого золотыми буквами написаны слова: «Гражданину Минину и князю Пожарскому. Благодарная Россия», воздвигнутый в Первопрестольной Иваном Мартосом, стал символом победы над Смутой. Но мало кто догадывается, что одновременно он стал и символом чудовищной несправедливости. Потому что третьим персонажем этой скульптурной группы (вернее, первым — по хронологии) должен был быть… князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. Боярин и воевода, предводитель Первого и Второго земских ополчений, казацкий атаман и глава «Совета всея земли», правитель России и наместник Сибири. Человек, которому (единственному!) при жизни был присвоен титул «спасителя Отечества», имя которого Романовы вымарывали из исторических трудов и летописей. Этот заговор молчания длится без малого четыре столетия…

Потомок великого Гедимина

По своему происхождению Дмитрий Трубецкой был Гедиминович. Великий князь литовский Гедимин имел семь сыновей, в том числе Ольгерда, Евнутия и Наримупта. Паримунт, в крещении Глеб, князь пинский, был родоначальником Голицыных и Хованских. От Евнутия, в крещении Ивана, князя ижеславского, происходил род Мстиславских. Сын Ольгерда Дмитрий Брянский был родоначальником Трубецких.

В 1500 году Трубецкие перешли на службу к московскому великому князю Ивану III. Дед Дмитрия Роман Семенович первым дослужился до высоких чинов во время правления Ивана Грозного. Отец— Тимофей Романович — был крупной фигурой при дворе царя Федора Иоанновича.

Дмитрий Трубецкой служил стольником при дворе Федора Борисовича Годунова. После вступления на престол Борис Годунов сделал сына своим соправителем, приказал именовать «государем-царевичем всея Руси» и держал его при себе неотступно. Современники писали, что хотя Федор «был молод, но смыслом и разумом превосходил многих стариков седовласых, потому что был научен премудрости и всякому философскому естественнословию». Дмитрию Трубецкому (ему было 16–17 лет) светила успешная карьера: по воцарении Федора Борисовича он должен был войти в его ближайшее окружение. Но надеждам не суждено было сбыться. После внезапной смерти Бориса Годунова вспыхнул мятеж «больших бояр», которые нарушили обязательство «к вору, который называется князем Дмитрием Углицким, не приставать». Нареченный царь был арестован и вскоре задушен. Молодой придворный не смог защитить своего государя: двор Трубецких разгромили, сам стольник едва уцелел.

При Лжедмитрии I путь наверх для него был закрыт. Но гораздо хуже стало при Василии Шуйском, который Трубецких откровенно недолюбливал.