Люди со звезды Фери

Я вырубил экран и повернулся. Заглянул в ванную и, вернувшись, остановился у пульта связи. Тут же, возле него, виднелся столик с приставкой светопера. На высоте головы человека — прямоугольный электронный экран. Они что, решили, что мне вздумается писать мемуары? Хотя, если подумать, почему бы мне это не попробовать? Все указывает, что времени у меня будет вдосталь.

— Не хочу тебя задерживать, — сказал я, не поворачиваясь. — Считай, что прощальная делегация произнесла все необходимые речи. Со своей стороны, — добавил я, — ты приобретаешь новую специальность. Желаю всего наилучшего. Тебе это пригодится.

Он не отвечал. Я отошел к противоположной стене, уселся и посмотрел ему прямо в глаза. Теперь мой голос звучал глухо. Внутренние помещения в совершенстве гасили звуки.

— Чего же ты ждешь? Забыл, что я — здесь хозяин. И никого не приглашал.

— Ладно, ладно, — наконец заговорил он. — Жиль?

— Что?

— Ты вернешься?

— Иди, обговори это с теми, — буркнул я. — Подискутируйте. Что до меня, то я свое высказал.

— Это не ответ, — проворчал он.

— Каков вопрос, таков ответ. Еще что?

— Жиль, мне ты можешь сказать. Вернешься?

— Да оставь ты меня в покое, — рявкнул я. — Черт побери, что ты себе воображаешь? Что я жду, пока ты меня упрашивать начнешь?

— Жиль…

— Убирайся, — отрезал я. — Неужели не понятно?

Он еще какое-то время просидел без движения, потом покачал головой и встал. Я отвернулся, когда он застегивал скафандр. Услышал его удаляющиеся шаги. Скрежет открывающегося люка в шлюз. Тишина.

— Помни одно, — донесся до меня его голос. — При первом же сигнале я прилечу за тобой. Достаточно того, чтобы ты включил канал и сказал пару слов. Если ты не хочешь слушать, ничего больше я говорить не буду. Но это ты должен знать. И запомни, что ничего другого ты на прощание не слышал. До свидания.

— Пока… — буркнул я.

Люк стукнул… Секунда — и до меня донесся шум воздуха, выходящего из камеры шлюза.

Я направился в ванну. Отвернулся все краны очищающего газа, чтобы не слышать двигателей «Идиомы». В особенности же, если им пришло в голову еще что-то мне говорить.

Через пять минут я уже мог выходить. Я остановился на углу ниши и еще раз обвел глазами кабину. Взгляд мой задержался на приставке светового пера.

* * *

Девять коротких, приглушенных звуков. Девять часов.

Я прокрутил запись назад и посмотрел последние фразы.

Да, вот и все. Мое повествование о судьбе спасательной экспедиции в район Звезды Фери подошло наконец-то к концу.

Какое-то время я разглядывал экран, словно ожидая чего-то, что должно произойти, потом пожал плечами и выключил аппаратуру. Я уже ничего не ожидал. Кроме необходимости выяснить, что же дальше.

Со вчерашнего дня я знаю, что обойдусь без болтовни. Мало того. Со вчерашнего дня мне следует торопиться. В любом случае, я мог себе это позволить. И было из-за чего.

Так или иначе, это дело у меня позади. Можно свихнуться не только от чтения старых побасенок, наподобие Дон Кихота. От писанины тоже.

Я поднялся и пошел взглянуть на ферму. Там был поздний вечер. Дома и копии отбрасывали гротескно удлиненные тени. Башня лаборатории казалась выплавленной из черного базальта. Я уже слишком хорошо знал, что ее каменные стены — маскировка. Декорация, которую в любую минуту можно переставить в другой угол. Все время, что я провел за пультом светового пера, я не переставал об этом думать. Это значит, со вчерашнего дня.

Я уже знал, что сделаю. Полечу туда. Под утро или даже утром. Они не успеют выйти «на работу». Я их накрою там, в подземельях. Поброжу, подожду, пока они разговорятся, и вернусь снова. Послушаю, что они смогут мне сказать.

Я довольно долго смотрел на экран. Иба, низко наклонившись над столом, что-то делает с чьей-то то ли рубашкой, то ли курткой. В любом случае, рубашка эта не женская. Не знаю почему, но мне казалось, что первой окажется Нися. Но откуда мне знать, может, так и было. Мы об этом думали. Будь по другому, не появлялось бы никакой колонии на Четвертой. Или в любом другом месте.

В будущем у них не должно возникнуть затруднений. Реусс — биохимик. Умеет больше, чем обычные врачи. Он даже мозги умеет пересаживать. У Може такая же квалификация кибернетика, как, скажем, у меня. В конце концов, что такое воспитание как не управление? Пример управление из школьной программы?

Реусс умеет пересаживать мозг… Я подумал об этом и тотчас же пошел дальше в своих рассуждениях. Словно убедился, что становится темно. Или что-то в этом духе.

Вот такие-то дела с нашей памятью. Прошли едва сутки, а я уже позабыл, как это было, когда мне приходилось изо всех сил держать себя в руках, чтобы справиться со слабостью. И не только, глядя на них или вспоминая Петра либо Реусса. Чувство отвращения, сдавливающего горло, враждебности, стало теперь таким же далеким, как забытое с детства решение отправить бабушку за то, что она не пустила меня гулять.

Забытое с детства? Не слишком ли этого много?

Я пожал плечами.