Люди сорок девятого (СИ)

- Садитесь, - предложил Линдейл, отодвигая от стола стул, на который миссис Черрингтон почти упала, будто у нее подкосились ноги. Она была чем-то напугана, только вот чем? Джон слышал ее прерывистое дыхание и стремительное биение сердца.

- Хотите выпить?

- Нет, спасибо. - миссис Черрингтон облизнула пересохшие губы. Ее пальцы нервно теребили шелковую ленту на сумке.

- Вы, должно быть, знаете, - голос ее дрогнул. - Что мне закрыли кредит в этом городе. Я продала одну вещь, но денег все равно недостаточно, чтобы пережить зиму.

- Чего вы хотите от меня? - спросил Линдейл немного резко, но усмехаясь углом рта, ибо понемногу начал понимать. - Чтобы я открыл вам неограниченный кредит под залог вашей лачуги, или, может быть, хотите предложить что-нибудь иного рода? Извините тогда, но ваше предложение запоздало, я женился и намерен продать это заведение.

Ему нравилось играть с огнем и было любопытно, пойдет ли она до конца. Миссис Черрингтон сглотнула, ее бледное лицо покрылось багровыми пятнами, но она взяла себя в руки.

- Я хотеть разводить скот. - сказала она твердо. - Мне нужна земля и кредит под залог дома.

- Леди - ранчеро! - съязвил Линдейл. - И вы, маленькая миссис, думаете, что вам это по силам? Почему бы вам просто не уехать на Восток?

- Мне некуда ехать. Я устать вечно убегать. - в ее глазах была твердая решимость. - Мы остаться здесь.

В ней все-таки была незаметная раннее несгибаемая стальная ось и теперь Линдейл был уверен, что она выживет на этой суровой земле несмотря ни на что.

- Вы, и только вы можете решить этот вопрос. - продолжала миссис Черрингтон. - Я знаю, что теперь вы тут единственный хозяин...

Ее рука скользнула в сумку. Линдейл неприкрыто расхохотался во все горло, падая от смеха на диван, и схватившись рукой за лоб. Женщина тревожно вскинула голову и в ее глазах, как в зеркале отразилось все. Улыбка внезапно слетела с лица Джона, будто опавший лист, унесенный ветром.

- Теперь к делу. - сухо сказал он, садясь за стол. - У меня мало времени. Ранчо О'Руни вам подойдет? Три тысячи акров леса и высокогорных лугов, на северо-западе граничат с моими землями, тысяча голов скота, по моим сведениям. Хозяин мертв.

Лицо миссис Черрингтон вытянулось, она едва нашла силы, чтобы кивнуть и тот час же в изнеможении откинулась на спинку стула. Обмакнув перо в чернильницу, Линдейл вытащил из ящика какую-то бумагу и, положив ее на край стола, принялся что-то быстро писать.

- Когда я официально скупал в Вашингтоне права на землю еще до того, как все это началось, - попутно пояснял он, - я, на всякий случай прикупил и это местечко. Не мог удержаться. Пришлось, конечно, поинтриговать, скупить через подставных лиц, но что поделаешь!

Изумление сменилось недоверием в глазах женщины.

- Вы... Вы хотеть говорить...

Присыпав бумагу песком, Линдейл смахнул его на пол и, припрыгав на одной ноге к миссис Черрингтон, остановился в двух шагах от нее.

- Это дарственная на ранчо. - сказал он жестко. Линдейл понимал состояние миссис Черрингтон - она пришла сражаться за себя и детей, с отчаянной смелостью явилась к нему в логово диктовать свои условия, сумев выйти за пределы своего страха и заставив его работать на себя. "Женщины... Кто их поймет?" Вытащив из сумки трясущуюся руку, миссис Черрингтон взяла дрожащими пальцами листок и, глубоко вздохнув, снова откинулась на спинку стула.

- Как Люсьен? - спросил Линдейл.

- Он заговорить, благодаря вам. Я быть невежлива. Я испугаться... - миссис Черрингтон умолкла, не в силах прийти в себя, приложив правую руку к груди, а левой убирая в сумку драгоценный документ. - Он хотеть лошадь и благодаря вам она у него скоро быть, мой сын быстрее поправится... Я так благодарна вам, я клянутся, что выплачивать вам каждый год деньги, пока полностью не расплатится за ранчо.

Линдейл поднес палец к губам.

- Тише... - прошептал он. - Вы ничего мне не должны. Это не милостыня и не подачка, миссис Черрингтон.

Потом открыл шкаф и принялся в нем рыться.

- Возьмите еще и это. - сказал мужчина распрямляясь. В его руке сверкнул медальон, который он опустил в сумку женщины. - Ребенок должен знать свою мать в лицо. Когда-то, в другой жизни я... Впрочем, неважно.

- Спасибо... - щеки миссис Черрингтон вспыхнули. - Я...

- Не стоит, миссис.

- Я ошибаться в вас, - настаивала миссис Черрингтон со слезами на глазах. - Вы хороший человек.

Линдейл аккуратно взял ее руку с тонкой кожей, сквозь которую просвечивали сосуды, и, склонившись, прикоснулся к ней губами.

- Я плохой человек, миссис Черрингтон, - сказал он по-немецки, выпрямляясь. - Не хочу, чтобы вы питали иллюзий на этот счет.

- Мне все равно. - миссис Черрингтон покраснела, - Я молиться за вас.

- Что ж... - Джонатан в задумчивости почесал подбородок. - Пожалуй, это единственная плата за ранчо, которую я вправе принять...

Не говоря ни слова более он направился к выходу из кабинета, но на пороге остановился и обернулся.