Люди сороковых годов

- Не выдумали, а повернули так ловко, - отвечал прокурор, - мужики дали им совсем другие показания, чем давали вам.

- Но от кого же вы это слышали?

- Губернатор сам мне говорил. "Вот, говорит, как следствия у меня чиновники производят: Вихров, производя следствие у Клыкова, все налгал".

- Ах, он негодяй этакий! - воскликнул Вихров, вспыхнув в лице. - Я не то что в службе, но и в частной жизни никогда не лгал, - я спрошу его сегодня же!

- Спросите, - сказал ему прокурор.

Вихров за ужином, для большей смелости, нарочно выпил стакана два вина лишних и, когда оно ему немножко ударило в голову, обратился довольно громко к губернатору:

- Ваше превосходительство, дело об опекунстве Клыкова, говорят, переследовали?

Губернатор довольно сердито взмахнул на него глазами, а m-me Пиколова и уши при этом навострила.

- Да-с, переследовали, - произнес губернатор после некоторого молчания.

- И что же найдено при переследовании?

- Не знаю-с! Я не читал еще самого дела, - отвечал губернатор, взглянув на мгновение на прокурора.

Вихров видел, что далее разговаривать об этом нет никакой возможности, тем более, что губернатор обратился к дамам, с которыми завязался у него довольно живой разговор.

- Мы вас решительно не пустим, решительно не пустим, - говорила Пиколова Юлии.

- Вы едете куда-нибудь? - вмешался губернатор.

- Да, я на той неделе уезжаю к отцу, - отвечала Юлия довольно громко, как бы затем, чтобы слышал Вихров.

- Вы уезжаете? - спросил ее тот.

- Непременно, - отвечала и ему Юлия.

- А мы вас не пустим, не пустим, - сказал губернатор.

- Никакие силы человеческие меня здесь больше не удержат! - отвечала Юлия с ударением. - Я так давно не видала отца, - прибавила она.

Губернатор, уезжая, по обыкновению, с Пиколовой, не взглянул даже на Вихрова; впрочем, тот и сам ему не поклонился. Через неделю Юлия, в самом деле, уехала к отцу.

XXI

СБОРИЩЕ НЕДОВОЛЬНЫХ

Ответ от Мари, наконец, был получен. Он написан был таким же беспокойным почерком, как и прежнее письмо:

"Милый друг мой! Понять не могу, что такое; губернатор прислал на тебя какой-то донос, копию с которого прислал мне Плавин и которую я посылаю к тебе. Об отпуске, значит, тебе и думать нечего. Добрый Абреев нарочно ездил объясняться с министром, но тот ему сказал, что он в распоряжения губернаторов со своими подчиненными не входит. Если мужа ушлют в Южную армию, я не поеду с ним, а поеду в имение и заеду в наш город повидаться с тобой".

Вихров на первых порах и сообразить хорошенько не мог, что это такое с ним делается; с каким-то отупевшим чувством и без особенного даже беспокойства он взял и прочел копию с доноса на него. Там писалось:

"Сосланный в вверенную мне губернию и состоящий при мне чиновником особых поручений, коллежский секретарь Вихров дозволил себе при производстве им следствия по опекунскому управлению штабс-капитана Клыкова внушить крестьянам неповиновение и отбирал от них пристрастные показания; при производстве дознания об единоверцах вошел через жену местного станового пристава в денежные сношения с раскольниками, и, наконец, посланный для поимки бегунов, захватил оных вместе с понятыми в количестве двух человек, но, по небрежности или из каких-либо иных целей, отпустил их и таким образом дал им возможность избежать кары закона.

Почтительнейше представляя все сие на благоусмотрение вашего сиятельства, имею честь испрашивать разрешения о предании чиновника особых поручений Вихрова суду".

Далее рукой Плавина в этой копии было прибавлено:

"Разрешение это и последовало уже".

По прочтении всего этого Вихрову сделалось даже смешно - и он не успел еще перейти ни к какому другому чувству, как в зале послышалась походка со шпорами.

"Уж не опять ли меня ссылают куда-нибудь подальше?" - подумал он.

В комнату к нему, в самом деле, входил полицеймейстер.

- Я к вам привез предписание начальника губернии, - начал тот, вынимая из-за борта мундира бумагу.

Вихров взял ее у него. В предписании было сказано:

"Предав вас вместе с сим за противозаконные действия по службе суду и с удалением вас на время производства суда и следствия от должности, я вместе с сим предписываю вам о невыезде никуда из черты городской впредь до окончания об вас упомянутого дела".

- Очень хорошо-с! - сказал Вихров, обратясь к полицеймейстеру.

- Позвольте мне от вас получить расписку в получении этого предписания, - проговорил тот.

Вихров дал ему эту расписку.

Полицеймейстер не уходил: ему тоже, как видно, хотелось ругнуть губернатора.

- Вот начальство-то как нынче распоряжается! - проговорил он, но Вихров ему ничего не отвечал. Полицеймейстер был созданье губернатора и один из довереннейших его людей, но начальник губернии принадлежал к таким именно начальникам, которых даже любимые и облагодетельствованные им подчиненные терпеть не могут.

В зале между тем раздались новые шаги.

Вихров взмахнул глазами: в двери входили оба брата Захаревские - на лицах у обоих была написана тревога.

- Я все, кажется, исполнил, что вы желали, - обратился Вихров к полицеймейстеру.

Тот понял этот намек, поклонился и ушел.