Люди среди людей

Позднейшие исследования подтверждают: не менее двадцати тысяч видов растений обитают на благословенных берегах спокойного замкнутого бассейна. Первобытный земледелец нашел в горах, лесах и в полях Средиземья множество ценных растений, которые использовал сначала в диком виде, а потом ввел в культуру. Здесь родина большинства европейских овощей, плодовых деревьев, отсюда пошел «корень» таких важных зерновых и кормовых культур, как чечевица, чина, клевер. Именно здесь, говоря словами Вавилова, следовало постигать «философию» пшеницы, ячменя и бобовых. Ибо именно здесь - очаг разнообразия этих культур.

Но то, что для ученого казалось само собой разумеющимся, не имело ни малейшего значения для лондонских и парижских чиновников, ведающих визами. Древние житницы мира - Египет, Двуречье, окрестности Карфагена, острова Средиземного моря - превратились в новое время в колонии Англии и Франции. И если британское министерство иностранных дел - Форин оффис - разрешало «красному профессору» въезд в метрополию, то двери колоний перед ним, как правило, наглухо захлопывались.

Самой неподдающейся оказалась дверь в Египет. Выезжая 31 мая 1926 года из Москвы, Николай Иванович уже знал: борьба за визы предстоит нелегкая, но он не мог даже представить себе, каких гигантских сил потребует от него это непрерывное пятнадцатимесячное сражение. В Лондоне, а потом в Париже повторялась одна и та же ситуация: помощниками и друзьями Вавилова становились самые крупные ученые и общественные деятели; неизменными противниками - представители власти. «Бэтсон перед смертью просил доктора Холла, руководителя научными работами по министерству земледелия, сделать все, чтобы помочь нам», - сообщал Николай Иванович. Даниэль Холл - величина в британской науке первостепенная. Он и сам хорошо знал труды русского коллеги. Готовы были воспользоваться ради Вавилова своими связями также видный оксфордский генетик Сирил Дарлингтон и не менее заметная в Англии фигура - сэр Джон Рассел. Этому ученому синклиту удалось, однако, добыть визы только на Кипр и в Палестину. Судан и Египет? Чиновники министерства иностранных дел утверждали, что они бессильны. Хотя английские войска стояли в Каире и Александрии, но так называемое египетское правительство само якобы решало, кого впускать, а кого не впускать на «свою» территорию.

И все-таки одиннадцать дней в Англии не пропали даром. Николай Иванович сел в поезд Лондон - Париж с приятным чувством хорошо поработавшего человека: все свободные дни он провел в превосходных библиотеках министерства колоний и Британского музея - читал «африканскую» литературу. Чемодан его полон справочников, географических карт и… рекомендательных писем. Есть даже письма от лордов - Холл и Рассел постарались: авось помогут въехать в Египет и Судан.

В Париже все началось сначала. Полпред Л. Б. Красин убежден: получить разрешение на въезд во французские колонии не удастся. В горном Марокко восстали риффы, в Сирии бунтует племя друзов. В такой обстановке французы ни за что не пустят советского гражданина в свои владения. Мрак безнадежности навис над экспедицией. Почтовая открытка, которую Николай Иванович адресует в Ленинград, почти символична: «Начал хлопоты, пока ничего в волнах не видно». А на обороте - Париж, снятый с вершины средневекового собора. Вечер. Город тонет во тьме. И только козлобородое, хитро осклабившееся чудовище, одна из каменных химер Нотр-Дам, четко вырисовывается на фоне гаснущей зари. Неужели и впрямь едва начатая поездка кончится ничем? Палестины и Кипра, куда его впускают англичане, совершенно недостаточно, чтобы понять сложную историю средиземноморского растительного узла. Главное - Африка, Сирия…

Вавилов обращается к друзьям. Он едет к Августу Шевалье, крупнейшему ботанику Франции. Потом в Пастеровский институт - там среди учеников и друзей покойного И. И. Мечникова издавна живут симпатии к русской науке. Его везде встречают как друга. Все готовы помочь исследователю. Однако Шевалье - будущий академик, - директор Лаборатории прикладной ботаники, настроен скептически. Ему кажется, что по-настоящему сдвинуть дело с мертвой точки может только один человек: самая энергичная женщина в мире - госпожа де Вильморен. Если она убедится, что советскому ботанику и растениеводу действительно необходимо посетить Алжир, Тунис, Марокко и Сирию, тогда… О, эта женщина может все!