Люди талисмана

Карс остановился. Волна страха пробежала по его телу, и он осознал, что сыграл свою роль плохо.

— Конечно, я не забыл, — сказал он.

— Конечно, господин, как ты мог забыть, если именно ты подарил нам тайну этой завесы.

Теперь Карс понял, что это какой-то защитный энергоэкран такой силы, что он обеспечивал полную непроницаемость. Это казалось невероятным, но наука Куири была всеобъемлющей, и Рианон часть ее подарил своим друзьям.

— Да, как ты мог забыть? — повторил Хишах.

В его словах не было ни тени насмешки, но Карс все же почувствовал ее присутствие.

Джувианин выступил вперед и поднял руки, подавая знак каким-то наблюдателям, находившимся за воротами. В месте прохода свечение исчезло, открывая его. Прежде чем пройти, Карс оглянулся и увидел, что Иваин смотрит на него с изумлением, и в ее взгляде ясно читалось сомнение. Отворились огромные ворота, и господин Рианон из рода Куири ступил в Кара-Джу.

Древние залы были освещены шарами, в которых мерцало нечто вроде огня. Укрепленные в отдалении друг от друга, они распространяли холодное зеленоватое свечение. Теплый воздух отдавал змеиным запахом, от которого горло Карса сжало тошнотой.

Теперь Хишах шел впереди — это был плохой знак, ибо Рианон должен был знать этот путь, но Хишах сказал, что почтет за счастье объявить о прибытии господина, и Карсу не оставалось ничего другого, как следовать за ним, скрывая растущий ужас.

Они вошли в огромный зал с высокими стенами из черного камня и куполообразным потолком. Зал был тускло освещен, по углам его лежали длинные тени. Для человеческого глаза света было слишком мало, но в этом месте даже такое его количество казалось излишним. Ибо здесь собрались дети Змеи, чтобы приветствовать своего господина. Здесь, у себя дома, они не носили тех покровов, без которых не появлялись среди людей.

Пловцы принадлежали морю, люди неба — воздуху, они были великолепны и прекрасны, как та среда, частью которой они были. Теперь же Карс увидел воочию представителей третьей расы Марса, халфлингов — детей укромных мест, чье пугающее обличие великолепно подходило к породившей их мрачной среде.

Шок первого впечатления был настолько силен, что до сознания Карса едва дошел голос Хишаха и мягкое шипящее приветствие, нереальное, как во сне.

Его приветствовали из всех укромных уголков огромного зала, с открытой галереи наверху. Их узкие змеиные головы покорно кивали, извивающиеся тела двигались с удивительной легкостью. Они скорее струились, чем шагали. Руки с бескостными пальцами, бесшумные ноги, безгубые рты, казавшиеся открытыми в беззвучном смехе. Отовсюду несся легкий шелест, всюду сверкала кожа, потерявшая прежнюю чешуйчатость, но сохранившая прежнюю змеиную твердость.

Карс поднял в знак приветствия шпагу и заставил себя говорить:

— Рианон рад приветствовать своих детей.

По огромному залу пронеслось легкое, как вздох, шипение. Хишах сказал:

— Господин, вот твое древнее оружие.

Оно стояло в центре зала. Здесь были все те же странные приборы, которые он видел в гробнице: огромные плоские кристаллические колеса, нагромождение металлических колец, все блестело в тусклом свете.

— Хорошо, — сказал он. — Времени мало. Грузите все это на судно, чтобы я мог немедленно вернуться в Сарк.

— Хорошо, — ответил Хишах. — Но не пожелаешь ли ты сначала проверить его, дабы удостовериться, что все в порядке. Наши невежественные руки…

Карс подошел к приборам, быстро осмотрел их и кивнул.

— Все в порядке, а теперь…

Хишах невежливо, но очень вежливым тоном перебил:

— Не объяснишь ли ты нам, прежде чем уйти, устройство этих приборов? Дети твои изголодались по знаниям.

— На это сейчас нет времени, — сердито ответил Карс. — И потом, вы — дети, как сами это признаете, вы можете не понять.

— А возможно ли, господин, — все тем же мягким, вкрадчивым голосом продолжал Хишах, — что вы сами этого не понимаете?

Мгновение стояла полная тишина. Холодная растерянность сжала горло Карса. Он увидел, что джувиане сомкнулись вокруг него, отрезав всякую надежду на побег. В круге рядом с ним стояли Богхаз, Горах и Иваин. На лице Гораха застыло выражение полного непонимания. Валкисянин вздрагивал от ужаса, он-то понимал все. Одна Иваин казалась не изумленной и не испуганной.

Она смотрела на Карса глазами женщины, которая боится, но по-другому. Боится за него, не хочет, чтобы он умирал. В последней попытке спастись Карс яростно крикнул:

— Что значит эта наглость? Вы хотите, чтобы я использовал свое оружие против вас?!

— Используй, если сможешь, — мягко проговорил Хишах. — Используй же, о фальшивый Рианон! В противном случае тебе никогда не придется покинуть пределы Кара-Джу.

18. Гнев Рианона

Карс остался стоять среди приборов, назначение которых было ему неизвестно. С ужасающей ясностью он понял, что окончательно проиграл. Со всех сторон слышался шипящий смех — бесконечный и глумливый.

Горах протянул к Хишаху дрожащую руку.

— Что же, — пробормотал он, заикаясь. — Это не Рианон?