Люди в сером (СИ)

Если и была в его словах ирония, то Георгий сделал вид, что не заметил ее. Он достал из портфеля фотографии. Пока только лица двух первых «жмуриков» крупным планом — фас и профиль. Фото тела на стройке решил пока придержать, чтобы не пугать старика, почему-то забыв о том, что находится не в том месте, где должны бояться вида обезображенных тел.

— Возможно ли, что это ваши пропавшие?

Лазаренко долго рассматривал снимки, вертел их в руках, задумчиво похмыкивая.

— За другого не ручаюсь, но вот этот точно наш! — уверенно произнес он и вернул Георгию фотографию. Это был снимок из леса.

Волков не ожидал, что будет так горячо.

— То есть вы утверждаете, что этот человек был мертв, когда находился у вас? — Это была глупая фраза, может, потому Лазаренко и улыбнулся.

— Мертвее не бывает, — ответил он. — Тягчайший перитонит. Он не жилец был. Знаете, он у нас, наверное, месяц в холодильнике пролежал. Безымянный, никто на него прав не заявил. Никто не знал, куда его деть. Наконец решили передать студентам в анатомичку. Уже и труповоз для него заказали. А он исчез на следующий день. Смех смехом, но будто не хотел под нож отправляться…

Лазаренко тяжело закашлялся.

— Простите… — отдышался он. — Впрочем, под ножом этот человек как раз и побывал — у него чуть ли не через весь живот глубокий разрез. Поножовщина, знаете. Отсюда и перитонит.

— То есть как разрез? Вы не путаете?

— Рана очень серьезная. Трудно не заметить.

Георгий лихорадочно вспоминал. Ничего такого при осмотре тела не было отмечено. Тот ли это человек?

— Вы уверены?

— Уж поверьте, это факт! — Лазаренко прицокнул языком. — Да, кстати, где вы его нашли?

— В лесу.

Георгий не знал — стоит ли показывать собеседнику те снимки, где погибший был в одежде. Казалось, что заведующий посчитает все это за розыгрыш, идиотскую шутку, маскарад. И в самом деле, получается, что кто-то нарядил труп, напялил на него домашние тапочки, а перед этим вспорол и снова зашил ему живот, да так, что эксперты не заметили? Все-таки это, наверное, не то тело. И Лазаренко мог ошибиться.

Но что-то заставляло его не торопиться с выводами. Пока заведующий вернулся к изучению снимка другой жертвы, Георгий достал из портфеля записи. Вот копия акта осмотра тела, найденного в лесу, многократно изученная. Взгляд бегал по бумаге строчка за строчкой, пока, наконец, Георгий не наткнулся на то, что искал: «на животе в левой боковой области едва заметен тонкий шрам».

«Не может быть!»

Он сунул лист под нос Лазаренко:

— Смотрите, здесь написано — шрам едва заметен!

Заведующий сначала прочел в очках, потом без очков, как будто они могли переврать. Посмотрел на Георгия:

— Молодой человек, ваши эксперты что-то напутали, там было очень серьезное ранение, приведшее к смерти…

— А как тогда объяснить это?

Он все-таки достал и остальные фотографии. Они хоть и сделаны были неважно, однако любой по этим снимкам мог бы определить истинную причину смерти — при падении на старые отломанные ветви в шею воткнулся острый сучок. Что касается шрама из описания, то на одной из фотографий он тоже присутствовал, и, естественно, едва просматривался.

— Как это понимать? — спустя минуту уставился на него Лазаренко.

— Я бы то же самое хотел спросить у вас, Михал Исакич, — не особо церемонясь, фамильярно произнес Георгий. — Вы уверены, что не ошибаетесь? Может, это не то тело?

— Я еще на память не жалуюсь. Мало того, вот этот тоже наш, — заведующий ткнул пальцем в дачный снимок. — Его я даже принимал лично. Сейчас припоминаю. Причина смерти — сильнейшая интоксикация. Технический спирт, знаете. Его мы не успели вскрыть, но не сомневаюсь, что нашли бы цирроз печени. Его подобрали где-то в подворотне, привезли в нашу больницу, но врачи оказались бессильны. Тоже, кстати, ни родственников, ни знакомых, кто бы согласился взять на себя похороны. Долго хранился у нас. Если не ошибаюсь, он пропал первым.

Лазаренко спросил разрешения взглянуть на остальные фотоотпечатки. Что ж, пусть поглядит. Волков дал ему все снимки, в том числе и те, что со стройки. Лазаренко долго и внимательно рассматривал каждую фотографию. При этом качал головой и, не переставая удивляться, прицокивал языком:

— Они все наши. Все трое. Это точно! Но все-таки почему в одежде? Это что, чья-то злая шутка?

— Именно это я и хочу выяснить.

— Все это, по меньшей мере, очень странно, — заведующий вернул фотографии. — Знаете, попахивает извращенными наклонностями.

— Михал Исакич, у меня к вам просьба. Вы могли бы изучить эти тела еще раз? Чтобы исключить ошибку.

— Готов хоть прямо сейчас.

— Я позвоню только, договорюсь. Можно воспользоваться вашим телефоном?

— Да, конечно, — ответил Лазаренко и подвел его к тумбе, где стоял древний аппарат цвета слоновой кости со стертыми цифрами в номеронабирателе. Чтобы не ошибиться, отсчитывая дырки пальцем, Георгий набрал номер дежурного:

— Это Волков. Соедините меня с Яковлевым.

Почти сразу в трубке раздался зычный голос шефа:

— Ты как всегда вовремя! Бросай все дела и быстро дуй сюда!