Людмила Зыкина. Издалека долго…

«Людмила Георгиевна знала наизусть несколько тысяч песен…» — вещает читателям сборник «Имена» за август 2009 года. Интересно, сколько же — пять, десять? В зыкинской антологии их значится не более трехсот. «Она объехала с концертами более 90 стран мира»… — читаем там же. На самом деле, почти в три раза меньше. Мужем ее был не Е. Свалов, а Е. Савалов. И зачем здесь приплетать, что пятым мужем был Александр Аверкин? Откуда это взято? Кто об этом сказал? Может, есть шестой, десятый?.. После смерти певицы можно что угодно писать и говорить, язык-то без костей. «Язык без костей до ума не доведет», — говаривала Зыкина. Но где истина? При жизни Зыкиной много было с ней интервью и встреч, и всегда она говорила, что ложь — самое отвратительное, что есть в человеке. Если бы она знала, там, в гробу, на Новодевичьем кладбище, какая вакханалия лжи развернулась в прессе после ее смерти.

Вранье это оскорбительно для памяти о человеке, снискавшем признание миллионов людей в разных точках планеты, единственной в нашей стране артистке, имеющей больше высоких наград и почетных званий, чем кто-либо другой из деятелей культуры, искусства настоящего и прошлого.

Передо мной «Комсомольская правда» от 9–16 июля 2009 г. Статья в ней называется «Тайны Людмилы Зыкиной». Подзаголовок «Тайна ее голоса». Читаю: «…Школьницей с подружкой шла, гуляя мимо Дома культуры, где проводился конкурс в Хор Пятницкого… Когда Люся запела, художественный руководитель чуть не подпрыгнул от восторга. Из четырех тысяч желающих попасть в хор взяли десятерых…». На самом деле никуда она с подружкой не шла и не гуляла мимо какого-то Дома культуры, в котором никакого конкурса не существовало, и руководитель не «подпрыгнул от восторга», и не было никаких 4 тысяч, а было 1,5, и из них взяли вовсе не десятерых. Вот что пишет Зыкина в книге «Течет моя Волга» (стр. 23–24): «Как-то поехали мы с подругой в центр, в кино. На площади Маяковского висели объявления: „Конкурс в хор русской народной песни имени Пятницкого“.

Девчонки подзадоривали:

— Попробуй! Слабо, небось?

Я с ними даже на мороженое поспорила. Ведь песен-то я знала много.

Постучалась, вошла в зал для прослушивания, рассказала о себе.

— Какие же ты песни знаешь, девочка? — спросили у меня.

— Да все, — не задумываясь, ответила я.

Подошел Захаров — тот самый, чьи песни пела вся страна, а за ним Петр Михайлович Казьмин — один из тогдашних руководителей хора, племянник самого Пятницкого.

— В какой тональности петь будешь?

Что такое тональность, я толком не знала и страшно смутилась. Но тут черемушкинский чертенок словно подтолкнул меня, и я запела:

Уж ты сад, ты мой садСад зелененький.

— А повыше спеть можешь? — поинтересовался Захаров.

— Могу.

— А пониже? Тоже сможешь?

Я спела.

— А где ты работаешь?

— В швейной мастерской.

— Переходи к нам.

— А у вас разве есть пошивочная?

— Да я не об этом. Петь в хоре будешь.

— А разве за это деньги платят?

Захаров улыбнулся, а члены комиссии рассмеялись. Через два часа посмотрела — не поверила: в списке моя фамилия первая! Подошла к секретарю, чтобы проверить — вдруг ошибка, а та говорит: „Поздравляю. Из полутора тысяч тебя приняли да еще трех парней“.»

Читаем статью дальше: «…у певицы пропал голос. Два года не пела и думала, что ее карьера закончилась, но… вдруг на пути встретился молодой мужчина, ее будущий первый муж Владлен Позднов. Она влюбилась — и снова запела. Вернулась на сцену, поехала с хором на гастроли в Индию, где индус нагадал ей всемирную славу и скорое расставание с мужем».

Для Юрия Гагарина Зыкина готова была петь сколько угодно.

На самом деле, не два года не было голоса, а только несколько месяцев (голос пропал из-за сильнейшего стресса в связи со смертью мамы. — Ю.Б.). В первого мужа не она влюбилась, а он в нее влюбился, что называется по уши, и она не устояла, и запела не от любви, а оттого, что голос сам восстановился. И ни с каким хором она в Индию не ездила, а, став солисткой «Москонцерта», летала туда на гастроли в 1962 году. Индус ей никакой славы не нагадал, а сказал лишь, что будут проблемы с мужьями. «…Все мужья изменяли и оставляли Зыкину». Изменял и оставлял только один, а не все. Вранье дальше, «…баянист Гридин, с которым вместе работала и которого увела ее же хористка Надя». Никакая Надя не уводила Гридина и не была хористкой в ансамбле. Надежда Крыгина пела частушки в ансамбле «Золотое кольцо», и ее приглашали иногда в так называемые сборные концерты для выступления вместе с ансамблем «Россия». После того, как Гридин начал выпивать и начались между ним и Зыкиной разногласия по поводу деятельности коллектива, Зыкина решила с ним расстаться. Крыгиной достался обреченный на гибель человек от прогрессирующего цирроза печени, не лишенный отвращения к водке. Вот и все.