Людоед, который объелся

– Да! – Джон почувствовал, как напряглось его тело. Всякий, кто приближался к нему, вызывал подозрение.

– Джерри Додд, сэр! Руководитель службы безопасности. Мистер Шамбрен просил встретить вас здесь.

Джон успокоился и достал сигарету. Додд был худой, жилистый человек лет под пятьдесят, с профессиональной вежливой улыбкой, которая не скрывала осгрые проницательные глаза, способные увидеть и прочесть многое с первого же взгляда. У Джона возникло чувство, что, если бы он забыл снять со своего нового костюма этикетку с указанием цены, она сказала бы Джерри Додду гораздо больше, чем Джону хотелось бы.

– При всех сегодняшних заботах и хлопотах, – сказал Джон, тщательно обдумывая каждое слово, – я удивлен, что мистер Шамбрен вспомнил обо мне.

– Мистер Шамбрен никогда ничего не забывает, – ответил Додд. – Он показал мне вас сразу же после завтрака. Слышали новости по телевизору?

– Да. Это ужасно! Меня несколько удивило, что полиция разрешила опубликовать это письмо.

Джерри Додд покачал головой.

– У них не было выбора. Один из ближайших дружков Муна как раз тот парень, что пишет «Сторм-центр», Уиллард Сторм. Знаете эту колонку в газете?

– Читал. Довольно остро, даже грубо иногда…

– Очень грубо, – весело сказал Джерри Додд. – Мун передал ему весь материал. Следователю и полиции ничего не оставалось, как только сделать заявление со своей стороны.

– Как Мун отнесся к этой истории? – спросил Джон, прикуривая сигарету.

– Недостаточно серьезно, по нашему мнению. Я бы на его месте не отмахнулся от этого со смехом. Может статься, кто-нибудь еще отзовется на это десятитысячное предложение. Говоря по правде, не хотел бы я оказаться перед таким соблазном, – Джерри засмеялся.

– Вероятно, юбилейный вечер, о котором мне говорил Шамбрен, будет отменен? – сказал Джои. – Жаль, он был бы хорошей практикой для меня!

– О, нет, он состоится, – ответил Додд. – Никто не может заставить Великого Человека публично признать, что он боится! Он скорее сделает из себя мишень. Ну, это его похороны, а не наши. Ладно, если я вам понадоблюсь, мистер Уилз, свистните.

– Спасибо. Я бы хотел выпить глоток хорошего сухого мартини. Какой из ваших баров…

– «Трапеция». Прямо и наверх, один пролет. Берегитесь красоток, если они без кавалеров или компании! Девочка Прим была такой профессионалкой. Возможно, они устроят ей поминки.

– Странно, как в таком месте терпят подобных девиц…

– Вы еще не знаете, мистер Уилз, что значит «такое место». Если клиенту что-то надо и он может за это заплатить – он получит все что хочет. Есть только одно правило, которому наши клиенты обязаны подчиняться.

– Какое же?

– Нельзя сорить на ковер в вестибюле, – шепотом сказал Додд. – Пока, мистер Уилз!

Мартини в «Трапеции» был само совершенство. Когда Джон собрался расплатиться, бармен, упитанный темноволосый молодой человек, весело улыбнулся:

– Просто распишитесь вот здесь, мистер Уилз! Это за счет отеля.

– Это почему же?

– Приказ мистера Шамбрена. Зеленая улица. Говорят, вы друг Тони Вейла. Отличный парень! Я его хорошо знал. Он помог мне встать на ноги, когда я пришел сюда. Вы тоже по части отелей, мистер Уилз?

– Плавучих отелей, – ответил Джон, входя в свою роль. – Круизы вокруг света.

– Здорово! Мне бы тоже хотелось там поработать когда-нибудь, – позавидовал бармен. – Простите, заказ! Меня зовут Эдди, мистер Уилз. Если что-нибудь надо, только скажите.

Что ж, мистер Шамбрен оказался приятным сюрпризом. Очевидно, он безоговорочно поверил в то, что Джон рассказал ему о своих «планах».

Джон поставил стакан с недопитым мартини и закурил сигарету, разглядывая бар. «Трапеция» явно процветала. Двое официантов неслышно двигались между столиками, принимая заказы. Все шло гладко и без видимой спешки, однако Джон заметил, что заказы исполнялись мгновенно.

Многие посетители были в вечерних туалетах. «Трапеция», по-видимому, была переходной ступенью перед более серьезным выходом. Джону в свое время приходилось видеть новоиспеченных богачей. Здесь все было не так. В целом люди в «Трапеции» вели себя совершенно непринужденно. На женщинах были дорогие платья, драгоценности. Косметика и прически дам были несколько экстравагантнее того, что Джону доводилось когда-либо видеть. Этим людям не надо было заботиться о том впечатлении, какое они производят на глазеющую толпу. Даже популярная кинозвезда, сидевшая в углу за столиком, могла расслабиться – ведь в отеле «Бомонд» ей не угрожали ни охотники за автографами, ни экзальтированные молодые поклонники, очарованные блеском ее славы. Здесь вообще было очень мало молодежи.