Людовик XI. Ремесло короля

Приданое не выплатили в назначенный срок, и дофину пришлось неоднократно посылать своего казначея или одного из чиновников, чтобы потребовать положенное. С другой стороны, все города Дофине обложили данью: города и веси «подарили» кругленькие суммы золотыми или серебряными монетами, серебряными марками и слитками «по случаю радостного прибытия дофины в наш край Дофине»: шестьсот экю с крестьян и горожан Вьена, девятьсот с Гренобля, шестьсот с Бриансоннэ и столько же с Амбрена, Романа...

В момент бракосочетания Людовик Французский и Людовик Савойский заключили союз. Герцог торжественно пообещал поддерживать и защищать супруга Шарлотты от кого бы то ни было и даже от короля, «если король выразит неудовольствие оной женитьбой и задумает причинить ущерб господину дофину, я приду ему на помощь со всей своей силой... ежели ему будет угодно мною повелевать». Кроме того, он обязался не обращаться к королю без дозволения дофина.

В дипломатическом плане Людовик запасся и другими рычагами давления. Чтобы противостоять королю или, по меньшей мере, уравновесить его влияние, он отправил в 1448 году послом в Рим епископа Амбренского. Гонфалоньер церкви и «покровитель» графства Венессенского, он беспрестанно вмешивался — заручась, как он думал, поддержкой папы, — в избрание епископов и поддерживал порой несвоевременные и агрессивные их действия против соседних церковных провинций. Одним словом, он становился просто невыносим. Что же касается политической игры и отношений с Карлом VII, он очень скоро оказался в центре клубка интриг. Неугомонный и зачастую непредсказуемый, он строчил письма, повсюду рассылал своих агентов и был счастлив вести двойную игру. Он установил тайные связи — во всяком случае, без ведома короля — с Рене Анжуйским и герцогом Бретонским, отправив своего герольдмейстера в Ванн посоветоваться и попросить о помощи. В Италии, которая уже тогда его очаровала, настолько широким там было поле действия, орудовали его доверенные лица, так что никто не мог сказать, чью сторону он примет — Флоренции и Венеции, которых тогда поддерживал Карл VII, или Милана под властью Сфорца.

Как бы то ни было, он добился признания, к нему приезжали на поклон. В отчетах управления его двора за один только 1448 год упоминается о визитах по меньшей мере пяти послов: от швейцарцев, от архиепископа Реймсского («находившегося во граде Ницца»), от герцога Савойского, герольдмейстера английского короля и людей от государя Наварры. Все они встретили радушный прием, каждый получил по сто золотых экю, а наваррцы — шесть серебряных чаш. Королю не удавалось сделать ни лучше, ни больше, и вся эта возня, совещания, обмен обещаниями и поиски помощи вне королевства не могли его не тревожить. Тем более что дофин действовал и во Франции, требуя еще больше денег, еще больше власти, стараясь привлечь к себе сообщников, не пренебрегая ни одной возможностью выйти на первый план, хотя его ни о чем не просили. Он не принял никакого участия в завоевании Нормандии в 1449— 1450 годах. Король Карл вступил в Руан во главе пышного кортежа, в сопровождении своих главных чиновников и военачальников, но без своего сына, который, оставаясь в Дофине, не прислал ни людей, ни денег. И тем не менее он все равно интриговал, чтобы получить свою долю почестей, требуя должность губернатора Нормандии, рассылая повсюду письма, в частности, в местные штаты и к герцогу Жану II Алансонскому. Тома Базен, епископ Лизье, сообщает, что тоже получил несколько весьма настойчивых писем, но передал их королю, поскольку был призван в его Совет.

Это была нечестная игра, и дофин, занятый усилением собственной власти на своих землях и переговорами с городами или вельможами Италии, заставлял много говорить о себе и в самом королевстве.

Выведенный из себя, Карл VII собрал значительные силы, намереваясь идти в поход на Лион, Дофине и Савойю. Однако к нему в замок Клеппе приехали герцог Савойский и кардинал д'Этутвиль, который выступил посредником от лица дофина, гарантом его добрых намерений и желания хорошо служить своему отцу. Дело в том, что, едва узнав о высадке английской армии Тэлбота в Бордо (21 октября 1452 года), Людовик изъявил желание отправиться сражаться в Гиень (письмо из Баланса от 25 октября). Но король, который не мог забыть, что его сын, по меньшей мере, дважды просил для себя губернаторство в этих краях, отказался, согласившись только отозвать свои войска и выдать свою дочь Иоланду замуж за принца Пьемонта Амедея, сына Людовика II Савойского.