Людовик XIV

Со времени заключения Рисвикского мира некоторые совсем не узнают Людовика XIV: «никаких провокаций.., разумное смирение перед тем, чему невозможно помешать; желание установить согласие с европейскими державами, чтобы сохранить мир»^{281}, — вот его черты в этот период. Видимая причина перемены кроется, может быть, в нашем официальном дипломатическом руководстве, в старом маркизе де Помпонне (умер в 1699 году) и его зяте де Торси, государственном секретаре иностранных дел (с июля 1696 года) и министре с января 1699 года. Оба этих государственных мужа не отличаются такой жесткостью, как де Круасси. Но основная причина кроется где-то глубже. Как и прежде, министерство иностранных дел является вотчиной монарха. Его стремление к разрядке — не новое явление. Оно нам помогает сегодня понять, насколько Десятилетняя война со стороны Франции была, вопреки видимости, войной оборонительной, как и войны за присоединения, которые способствовали развязыванию Десятилетней войны. Это его стремление вполне в духе Рисвикского мира, так как Франция, вышедшая победительницей, могла либо продолжать войну, либо потребовать заключения мира на более выгодных условиях, но она ничего такого не сделала.

Несмотря на свое отвращение к переговорам с Вильгельмом III, король не замедлил, с помощью Торси, начать тайные переговоры относительно возможного раздела испанского наследства, который, из-за отсутствия прямого наследника при Мадридском дворе и плохого состояния здоровья занимающего престол в Эскориале, представляется почти неизбежным.

«Никогда не надо продавать шкуру неубитого медведя»

В течение двух последних лет XVII века болезни Карла II, кажется, управляют всеми современными событиями. 14 мая 1699 года Данжо записывает на своих листках: «Последние новости из Мадрида не принесли ничего хорошего о здоровье короля Испании». 12 июля: «Сейчас ему лучше», а с 6 августа: «Королю Испании хуже, чем когда бы то ни было… Утверждают, что все дела о наследовании урегулированы»; 14-го: «Считают, что он не переживет осень». Проходят десять дней — новости совершенно противоположного содержания. 24 августа вид у Карла II стал «несколько лучше», а 28-го — «значительно лучше». Это всех удивляющее выздоровление радикально меняет со дня на день настроения в Европе, внимательно следящей за здоровьем этого монарха. Тот же Данжо записывает 5 ноября: «Из Мадрида сообщают, что король Испании чувствует себя значительно лучше; и даже можно надеяться, что у него скоро будут дети»^{26}. Этот монарх — эпилептик и сифилитик по наследственности, но ему всего лишь 38 лет, и он изо всех сил пытается произвести на свет наследников.

Двенадцатого января 1700 года Данжо записывает: «Здоровье короля Испании укрепляется», но он узнает 19-го, что Его католическое Величество больше часа лежал в обмороке. 23-го в Версале думают, что Карл II «полностью оправился после своего обморока». 1 марта, напротив, «последние мадридские новости не приносят ничего хорошего о здоровье короля Испании». Данжо записывает 5-го: «Он сильно опухает, и очень боятся, что он не выдержит»^{26}

. Больше восьми месяцев он и не выдержит.

Мадридский двор — рассадник интриг. Людовика XIV ненавидит его шурин так же, как и очень влиятельная австрийская партия. Европа замерла в ожидании. Венские Габсбурги пристально следят за событиями и надеются, что они будут единственными наследниками короны. Три морские державы — Англия, Франция и Соединенные Провинции, — напротив, предполагают раздел, не желая ни в коей мере восстановления империи Карла V. Дворы и канцелярии пришли в движение, заранее деля королевские богатства и земли умирающего: наследство огромно и соблазнительно. Оно включает Кастилию, Арагон, Наварру, Бельгию, большую часть Италии (Миланскую, Тосканскую, Неаполитанскую провинции и Сицилию), Сардинию, всю Латинскую Америку (кроме Бразилии), Филиппины. В Испании плохое управление, но она остается четвертой морской державой. Кажется, что с 1680 года бедность несколько уменьшается на этом полуострове. В Каталонии наблюдается некоторый подъем. Американские драгоценные металлы вновь появляются в Кадисе.

В 1698 году Карл II хочет, чтобы его наследником стал внучатый племянник, у которого было преимущество: он не был ни Габсбургом, ни Бурбоном — Баварский принц, сын курфюрста Иосиф-Фердинанд (умер в 1699 году). Смерть этого кандидата свела к двум число претендентов, имеющих серьезные шансы: либо эрцгерцог Карл, племянник короля Испании, родившийся в 1685 году, либо Филипп, герцог Анжуйский, родившийся в 1683 году, второй сын наследника Франции, следовательно, внучатый племянник Карла II, как это видно из следующей таблицы.

Возможные испанские наследники[109]