Людовик XIV

Великая победа Мазарини была для Австрийского дома большой неудачей и заключалась в том, что государства Священной Римской империи перешли от вассальной зависимости к почти полному суверенитету. Они получили свободу вероисповедания и возможность проводить самостоятельную политику на своей территории^{216}

. То, что они выиграли, естественно, их имперский сюзерен потерял. Во время правления Людовика XIV было выпущено две медали в ознаменование заключения договоров, на одной из них такая надпись: Libertas Germaniae^{71}

(Свобода Германии). Какого бы ни были вероисповедания князья Священной империи, они должны быть благодарны Франции. Баварский герцог не был наказан, Трирский архиепископ вновь получил свои государства, Бранденбургский курфюрст приобретет Хальберштадт, Магдебург и Минден — три богатые секуляризованные епископства. Все они избавились от опеки Вены — все они будут пытаться проводить независимую внешнюю политику, чему весьма благоприятствовала денежная помощь Франции.

Швеция стала германской державой, получив Оснабрюк, Бремен, Верден, Западную Померанию, земли с устьями рек Эльбы, Везера и Одера. Авантюра Густава-Адольфа не прошла безрезультатно! Франция, получившая удовлетворение от унижения Австрийского дома и превратившая титул императора в титул августейшего президента анархической громадины, умно ограничивает свои требования. Надо следовать мудрому правилу, если не хочешь, чтобы договоры превратились в ненужные клочки бумаги (принцип полностью в духе Мазарини). Возможно, что кардинал уже с 1648 года обратил внимание короля на это правило. Но почти с уверенностью можно сказать, что кардинал сделал это до 1661 года. Абсолютно точно, что, оставляя Людовику XIV после себя де Лионна, Мазарини направил в нужное русло всю его будущую внешнюю политику, ставшую гораздо более гибкой и тонкой, нежели принято считать.

И в этом Франция получила двойной выигрыш. За Людовиком XIV были признаны владения, которые считались французскими уже сто лет (с 1552 года): епископства Мец, Туль и Верден, эти форпосты королевства, и их гарнизоны сдерживают или способны сдерживать нашего соседа, Лотарингского герцога. Победителю император уступает Эльзас или, точнее, «права, частную собственность, поместья, владения и систему судебных органов, все, что до сих пор принадлежали ему, императору, и Австрийскому дому в городе Брейзахе, ландграфство Верхнего и Нижнего Эльзаса, Зундгау, провинциальную префектуру десяти имперских городов, расположенных в Эльзасе… и все земли и другие некоторые права, находящиеся в юридической зависимости от этой префектуры»^{216}

, а точнее, он передает все это наихристианнейшему королю и королевству Франции.

Но богатый Эльзас еще более сложен и более раздроблен, чем это было показано выше («Эльзас, — написал Эрнест Лависс, — был тем хаосом, на котором разросся габсбургский полип»). Некоторые из параграфов договора очень двусмысленны. Полная уступка — только видимость. Есть, например, некий параграф No 89, по которому епископ и город Страсбург не входят в состав Эльзаса (а страсбургский епископ является в то же время ландграфом Нижнего Эльзаса!). К тому же все десять имперских городов (Ландау, Виссембург, Хагенау, Розгейм, Обернай, Шлештадт, Кольмар, Мюнстер, Туркгейм, Кайзерсберг) разбросаны на большом пространстве с севера на юг, совершенно не известно, кто точно владеет этими десятью городами, это и предоставит в будущем почти полную свободу действий для обеих заинтересованных держав. Территориально наши недавние приобретения не равны даже Верхнему Эльзасу, и следует отметить еще, что в Нижнем Эльзасе наши права на пять или шесть городов весьма сомнительны; сам договор и феодальная структура Эльзаса предоставят нам в будущем возможность увеличить нашу территорию и уже дают, — по крайней мере, теоретически, так как Фронда нам помешает, — возможность ловко «откусить» кусок земли.