Людовик XIV. Личная жизнь «короля-солнце»

— Какие странные звуки доносятся из-под одеяла, друг мой! Да простит мне Господь, если ваши четки не разгуливают сейчас по совершенно чужой для них стране!

— Вы ничего не понимаете, — сердито отозвался герцог. — Потерпите минутку, я вот-вот буду готов.

И Лизелотта опять услышала тихое позвякивание медальонов и образков, которые прикасались к телу Филиппа и помогали ему стать мужественнее.

Лизелотта стремительно перекатилась на другую половину обширной кровати и схватила супруга за руку.

— Ага! — с торжеством воскликнула она. — Значит, я не ошиблась! Ну-ка ответьте, что это вы такое делаете?

Филипп смущенно хмыкнул и ущипнул жену за толстую щеку.

— Вам не понять, душа моя! Ведь вы же были прежде гугеноткой и потому не представляете, как велика сила святых мощей и в особенности образка Богоматери. Они охраняют меня от всякого зла.

Задумавшись ненадолго, герцогиня скоро опять засмеялась:

— Извините, сударь, но как же такое может быть? Вы молитесь Деве Марии и одновременно прикасаетесь ее ликом к той части тела, коей лишают девственности!

Филипп тоже не смог удержаться от смеха и попросил:

— Пожалуйста, не рассказывайте об этом никому. Меня могут счесть святотатцем.

Супруги обнялись, и герцог не преминул доказать Лизелотте, что четки оказали на него нужное действие».

Жульетта Бенцони «В альковах королей»

За шесть лет замужества Лизелотта родила троих детей. И хотя старший мальчик Людовик-Александр умер в возрасте трех лет, среднему, названному в честь отца Филиппом, шел уже четвертый год и он казался крепким и здоровым ребенком. Да и крохотная дочка Елизавета-Шарлотта, несмотря на свой младенческий возраст, не внушала родителям опасений за свое здоровье. Так что их долг перед Францией можно было считать выполненным.

Последние роды были крайне мучительны, и когда Филипп предложил ей ночевать отныне в разных спальнях, Лизелотта весьма обрадовалась.

«Как хорошо, что муж больше не посещает меня в моей опочивальне, — написала она в дневнике. — Когда он предложил мне не делить с ним ложе, я обрадовалась, хотя и опасалась обидеть его, выказав свою радость. Потом я попросила Его Высочество и впредь питать ко мне добрые чувства, и он твердо обещал это. Никогда, никогда не нравилось мне рожать! Да и, по правде говоря, спать с герцогом в одной кровати тоже было нелегко. Он очень не любил, когда его тревожили, и я часто вынуждена была лежать на самом краешке. Однажды я даже упала на пол, чем немало огорчила супруга, который винил во всем себя, а вовсе не мою неуклюжесть».

Филипп и Лизелотта были хорошими родителями, правда, их роли в воспитании детей были не совсем традиционны, — что, впрочем, вполне соответствует их характерам. Филипп всячески баловал детей, но не пользовался у них большим авторитетом. Когда принц и его сестра становились невыносимы, Месье звал на помощь Лизелотту: «Они никого не боятся, кроме вас», — жалобно говорил он. Мадам быстро наводила порядок.

Маленький Филипп, герцог Шартрский, был очаровательным ребенком, и мать и отец его обожали до безумия. Умный, сообразительный и талантливый мальчик был их главной радостью и предметом гордости.

Во время одной из болезней, когда казалось, что малыш вот-вот умрет, Лизелотта так горевала, что даже хотела заколоться шпагой. К счастью, мальчик выжил.

Филиппу прочили великое будущее. Гороскоп предсказывал ему корону… Что весьма настораживало его дядю, короля Франции. Он будет поступать с герцогом Шартрским так же, как некогда поступали с его отцом, — не доверяя ему ничего по-настоящему значительного, не позволяя ему стать ни выдающимся полководцем, ни проявить себя в политике из опасения вырастить соперника для собственного сына.