Людозвери (СИ)

— Анжела Валерьевна, ваш борщ — это произведение искусства, — Кац умел не только ставить собеседника в неловкое положение, но и раздавать изысканные комплименты.

— Наш визит подошел к концу, разрешите откланяться, дорогая Анжела Валерьевна, — Кац подхватил кожаную папку с документами и направился к выходу, а повариха расплылась в умильной улыбке,

— Приезжайте, по средам у меня гуляш, вы просто обязаны его попробовать!

Через несколько минут, оба следователя, один действующий, другой будущий, тряслись в служебной машине по дороге в районный центр.

— Какими мыслями вы располагаете? — поинтересовался Кац у Олега.

— Мальчик часто, на фоне сильных переживаний, ел в неконтролируемых количествах хлеб, — начал Олег,

— Компульсивное расстройство, — задумчиво произнес Семен Наумович, — Он даже его не жевал, а просто глотал, хлеб скомковался, забил пищевод, попал в трахею…,- размышлял следователь.

— А что у вас было по судебной психиатрии? — неожиданно спросил Кац,

— Твердая четверка, — Олег повернулся всем торсом к собеседнику,

— Там, вместе с содержимым желудка, граммов семьсот хлеба было, почти булка, — он заерзал на своем месте, — Где пацан хлеба мог столько взять? Только в столовой! — закончил свою мысль стажер.

— Незаметно вынести такое количество хлеба из столовой невозможно, — возразил Кац, — Все и все там на виду, тем более что все, включая детей, знали о странности Богдана Милошенко, и пресекали всяческие его попытки по поглощению хлебобулочных изделий.

Олег с сомнением посмотрел на шефа, тот уловив его взгляд, добавил,

— Вы что полагаете, что я просто так любовался прелестями Анжелики Валерьевны, вкушая ее борщ? — он многозначительно пошевелил бровями, — Запомните, молодой человек, в приватной беседе можно значительно больше узнать от человека, чем при официальной, тем более от женщины.

— А о чем вам поведала ваша худосочная спутница?

Олегу порядком надоели кривляния шефа, и он довольно резко ответил: — Вас послушать, так вы кроме женщин ничем не интересуетесь, а вы, женаты, между прочим,

— Одно другому не мешает, — заметил Кац, — А супруга моя, Руфина Марковна, святая женщина,

— Да и не дуйтесь вы так, — продолжил он, — Я же не виноват, что все интересные женщины, — он руками показал значительные формы поварихи, — Реагируют на меня, — Ваша субтильная знакомая тоже с годами обретет заманчивые выпуклости, нужно просто подождать! — закончил он, ехидно улыбаясь.

— Шут гороховый, — вертелось в голове у Олега, он вздохнул и отвернулся к окну, но вспомнив Ядвигу Дмитриевну в клетчатом платьице, как-то сразу успокоился, прикрыл глаза и мерно покачиваясь на ухабах, убаюканный гулом мотора, задремал.

За несколько месяцев до этого…..

Стены комнаты причудливо изогнулись и, утратив первоначальные очертания, бесследно растворились, обнажив предельно выпуклую действительность.

Сказочный лес смыкал свои объятия, деревья косматыми лапами тянулись внутрь пространства классной комнаты, а за их могучими стволами прятались угрюмо настороженные мордо-лица химер. Полулюди, полузвери крадучись, выползали из своих укрытий, скаля окровавленные пасти.

— Ботвинник, Тимур! Опустись на землю! — Ольга Борисовна Сливченко, по прозвищу Слива, пышная дама с крайне агрессивными татуажными бровями, бесцеремонно трясла ученика девятого класса коррекционной школы-интерната за плечо.

— Нарожают дэбилов, и вперед, туда же, личную жизнь устраивать, — немного тише добавила она, имея ввиду непосредственно мать Тимура, худенькую интеллигентную женщину, решившую, совершенно беспардонно, по мнению учительницы, родить еще одного ребенка.

— Че глазами то зыркаешь? — продолжала она, глядя на парня, растерянно озирающегося вокруг себя, — давай пиши!

— Ботва, — коренастый парень, весьма агрессивного вида, увесистым кулаком довольно сильно толкнул того в бок,

— Пиши, тебе говорят!

— Правильно говорю, Ольга Борисовна? — наигранно подобострастно обратился он к учительнице,

— Ты это, давай тоже успокойся, руки не очень — то распускай, — педагогиня еще раз глянула на Тимура.

— Пиши, тебе говорят, — как эхо повторил Тимур и уткнулся в тетрадь, так низко наклонив голову, что густые каштановые кудри, обрамлявшие его лицо с правильными немного вытянутым чертами, коснулись стола, сомкнувшись спереди шторкой и укрыв от назойливого внешнего мира.

Прозвенел звонок, в мгновение ока все сообщество девятого класса пришло в необычайное возбуждение,

— Следующий урок- физкультура, — как оракул вещала Ольга Борисовна, продолжая плотно сидеть на стуле, — Не забудьте про Ботвинника, а то до ишачьей пасхи писать упражнение будет. Где его куратор?

— Не приехал с выходных, мать у него забухала, — быстро протараторила нервно-дерганная девочка с птичьими чертами лица, — Я, - она быстро облизнула тонкие обветренные губы, окаймляющие небольшой рот-клювик,

— Я послежу за ним сегодня,