Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947

Содержание германского руководства под названием «Партизанская война», опубликованного в 1942 году и базировавшегося на соответствующем опыте действий на русском фронте, так и не было доведено до войск, находившихся под моим командованием, поскольку оно вышло в свет в тот период, когда проблема партизан в зоне моей ответственности практически не существовала. Когда же партизанская война вступила в свою решающую фазу, наши штабы и войска уже испытывали такие физические и моральные нагрузки, что изучение подобных материалов было практически невозможным.

Поскольку партизаны действовали главным образом в тылу и части на передовой не всегда сразу ощущали на себе результаты их деятельности, наше командование не воспринимало эту проблему всерьез. Донесения о нападении на взводы, возвращающиеся с передовой в тыл или находящиеся в тыловых районах, поступали с таким опозданием, что не вызывали почти никакой реакции. Эта пассивность, отсутствие у нас опыта противодействия нерегулярным вооруженным формированиям и, прежде всего, уверенность в том, что масштабы этой необычной войны будут расти, заставили меня отдать приказ о принятии всех доступных мер для того, чтобы остановить ее или хотя бы ограничить ее расширение. Этими мерами были: выявление ячеек сопротивления, а впоследствии и самих незаконных организаций, путем полицейского наблюдения; политическое умиротворение при содействии Ватикана и видных итальянских политических и религиозных деятелей, глав администрации и других влиятельных лиц; шаги, направленные на улучшение благосостояния населения; помилования; освобождение людей от военной и трудовой повинности и от вывоза в Германию; и, наконец, радиопропаганда. Кроме того, были предприняты попытки прекращения боевых действий, по крайней мере в отдельных районах и на какое-то время, – причем в ряде случаев эти попытки оказались успешными.

К июню 1944 года мне стало ясно, что партизаны могут создать серьезные помехи отходу моих войск; по этой причине я попытался наверстать упущенное, отдав приказ о том, что с партизанами следует воевать так же, как с войсками противника на фронте. Оружие, которое до этого применялось только в боевых действиях против сил альянса, в частности. танки, артиллерия и огнеметы, теперь должно было использоваться везде, где это могло помочь быстро ликвидировать возникшую угрозу.

Я надеялся, что за счет столь энергичных мер и использования регулярных войск нам удастся остановить развитие партизанской войны, которая превращалась в месть со стороны нерегулярных вооруженных формирований и, с моей точки зрения, могла лишь привести к хаосу. Такая война имеет свои особенности, к которым приходится приспосабливать законы обычной тактики. Рекогносцировке местности перед боем должно предшествовать постоянное и глубокое изучение противника. Войска не подходили для такой деятельности – ею занимались специально обученная служба безопасности и тайная полевая полиция. Успех любой операции определялся секретностью и внезапностью. Захват партизанского лагеря имел практическое значение только в том случае, если партизаны его обороняли. Постепенно стало правилом окружать районы действия партизан кордонами и либо полностью блокировать их, либо атаковать с помощью войск, развернутых на заградительном рубеже.

Возникшее у военнослужащих наших частей чувство неуверенности и ощущение того, что они в любой момент могут быть атакованы, привели к выработке особой тактики защиты от нападений из засады. Вместо того чтобы дожидаться, пока в них начнут стрелять из какого-нибудь дома, наши солдаты стали нейтрализо-вывать возможных снайперов, заблаговременно открывая огонь по подозрительным строениям и ведя его до тех пор, пока противник не оказывался выведенным из строя. Это был единственный способ защититься от пули в спину. Особую важность приобрела для нас защита тыловых коммуникаций и обозов, а также безопасная перевозка раненых по дорогам и шоссе – нам необходимо было решить эти проблемы, чтобы избежать серьезных потерь.

Учитывая жестокость и антигуманный характер действий партизанских отрядов, в критический период я был вынужден отдать приказ о неограниченном применении против них любого оружия. Это было сделано для того, чтобы сократить те невероятно большие потери, которые мы несли из-за беспечности и совершенно неуместной мягкости, проявляемых нашими солдатами. Война против партизан неизбежно приводила к атрофии человеческих чувств, которая таила в себе большую опасность. Однако пытаться избежать ее было равносильно самоубийству.