Люпофь. Email-роман.

Между прочим, совсем кстати у замечательного писателя Гарольда Роббинса вычитал вон чего: «Мужчина может изменять жене, а она ему. Но мужчина никогда не изменяет любовнице, а она не должна изменять ему с другим любовником». Блеск!

Алексей.

Лёше, 29 октября, 22–55 (Сделано обрезание!)

Лёш! Спасибо за то, что терпишь меня: глупенькую и сраненькую (конечно же, это опечатка — сТраненькую) Аглаю, Дымку, Алинку, Алинушку (кого там ещё!..)

Да, похоже, я обрезаюсь и укорачиваюсь в письмах. Честно говоря, совесть мою РВЁТ самой отвратительной блевотиной! К тому же голова болит. Пошла я, наверное, спать. Утро вечера мудренее.

Спокойной ночи!

Алина.

Алине, 29 октября, 23–00 (Странно-с!)

Насчёт совести — странно и туманно.

Насчёт «голова болит» — понимаю: у самого то же самое и в том же месте.

Посылаю в подарок Шерлизку с её грудкой: мне симпатична!

Алина, не трахайся с Колей!

Алёша.

P. S. Целую!

Алине, 30 октября, 10–40 (…но тайна её покрывала черты!)

Алина, с добрым утром (вернее — почти уже обедом)!

Увы, ты права, сравнивая меня КОЕ С КЕМ: я действительно не всегда тебя понимаю (или делаю сам перед собой вид, что не понимаю?).

Конкретика:

1) Для тебя поэзия — сон? Ты вчера сообщила, что идёшь спать (я и отключился), а вместо этого начала писать стихи… Причём стихи настолько экспрессивные, что о них не скажешь, не подумаешь, будто они написаны в полусонном состоянии и с головной болью.

2) Всё же (я настойчив!) растолкуй бестолковому, что означает стон-возглас из последнего вчерашнего мэйла — «Честно говоря, совесть мою РВЁТ самой отвратительной блевотиной!..»??? Не вздумай по привычке пропустить этот мой вопрос без внимания-ответа.

И вообще напиши: как живёшь? Как животик? Как либидо? Какова стратегия относительно ближайшего жизненного пространства? Каково понимание общественно-значимых понятий о роли любви в жизни человека, моногамии, полигамии, социальных корнях взаимоотношений между особями хомо-более-менее-сапиенс? Ну и т. д.

Короче, как настроение, родная?!

Да, ещё очень важный вопрос: дала ли ты уже отлуп инет-дураку с потными яйцами Замзуеву или всё ещё борешься с жалостью и тщеславием?

И последний вопросительный вопль: не хочешь ли ты меня поцеловать? (Я имею в виду — в мэйле.) Ты совершенно перестала это делать!

Алексей.

Лёше, 30 октября, 12–52 (Ответики-приветики)

Лёш, и тебе доброго утра и обеда!

1. Вчера стихи начала писать неожиданно! Честно-честно! Неужели головная боль может быть помехой вдохновенью?! Вдруг раз — и попёрло, так что желание броситься в объятья сна (а сон меня соблазнял!) тут же улетучилось! Ну стихи-то тебе про «последнюю строку» как?

2. А по поводу душевной блевотины — такие дела: ты не уходишь, не растворяешься из моих мыслей, но ведь это, наверное, уже не любовь, не страсть, а какое-то другое нежное чувство, и всё же это — чистой воды измена, что весьма неприятно и больно, поэтому меня и рвёт!

3. Животик нормально, либидо спит, жизненное пространство съёжилось… Понимание понятий о роли любви? А что такое любовь, и есть ли она? Настроение сплиново-осеннее. С потными яйцами — виртуальная тишина (с моей стороны). Приколы эти глупые да «кошки-мышки» надоели.

4. В общем, всё смешалось в доме Облонских.

5. Спасибо, что позвонил, была рада услышать твой голос.

Алинусь.

Алине, 30 октября, 13–11 (99 процентов)

Алина, всё понял, кроме одного: КТО КОМУ ИЗМЕНЯЕТ??? Растолкуй!

Стихи про последнюю строку, как и все твои последние стихи, — класс! Только мне не очень нравится, что они явно показывают: нет покоя в твоей душе.

Алексей.

P. S. Насчёт поцелуя, конечно, замылила…

P. P. S. И всё же мне не нравится ещё, что ты начинаешь определять-разделять-анатомировать-препарировать понятия «любовь», «страсть» и что-то там ещё вроде «нежности». Давай договоримся: как только слово-понятие «любовь» исчезнет из наших отношений, должны исчезнуть и наши отношения.

Лёше, 30 октября, 13–18 (Недостающий процент!)

Лёшка, милый, творится странная и совсем не прикольная вещь: когда я занимаюсь сексом с тобой, мне кажется, что я изменяю ему, а когда с ним — что я изменяю тебе…

Хорошо! Согласна не лезть в хирургию!

Целую, целую, целую!

Алинка.

Алине, 30 октября, 22–00 (Заботливый, бля!..)

Алина, и вправду, я очень и очень озабочен. Почти как твой папик. Какого хрена ты в таком КРИТИЧЕСКОМ состоянии где-то там гуляешь? Более того (воображение разгулялось!), где-то там на скрипучем диване делаешь минет кому не надо!.. Ну зачем тебе всё это? Хочу напомнить тебе одну хорошую французскую поговорку (я её сам придумал): чтобы утолить голод, не обязательно есть из двух тарелок!

Ты сегодня так демонстративно показывала, что мною ты уже приелась, что мне не надо быть таким назойливым… Бога ради, только скажи-намекни (только потолще), и я исчезну из твоей жизни…