Люпофь. Email-роман

Я, правда, понимаю тебя: вы с ним вполне СООТВЕТСТВУЮЩАЯ пара. Ты каждый раз подчёркиваешь, что вы с ним рядом смотритесь-глядитесь и внешне подходите друг другу. И это так. Более того, твои предки его принимают. Ладно, не совсем же я примат. Беру обязательство: больше ни единого плохого, ехидного, недоброжелательного слова против твоего Коли я не скажу, не напишу. Будьте счастливы!

Алинка, родная моя, будь счастлива!!!

Алекс.

Лёше, 30 октября, 23–55 (От грусти сбежала!)

Лёш! Сегодня я была с Ленкой (без Коли!) на её даче в компании девчонок и мальчишек. Болтали, ели пиццу, пили пиво, танцевали. Чуть не опоздали на последний автобус.

Не стала тебя предупреждать-осведомлять. Всё было ПРИЛИЧНО и весело! И всё равно мне очень-очень нравится-приятна твоя забота (почти отцовская)! Это лучше, чем рьяная ревность! Прочитаешь ты мой мэйл (оправдание — опять!) скорее всего завтра. Так что с добрым утром!

Алинка.

Лёше, 1 ноября, 23–28 (Выйди на связь)

Лёш! Как не позвонишь — ты всё время выпивший! Бросай ты это дело, оно НЕ РЕШАЕТ твоих проблем, а прибавляет новые! К тому же ты сам себе не нравишься в таком виде. И если честно, ты мне напоминаешь в таком виде Чашкина — безмозглую обезьяну, а это убивает всё хорошее! Не ломай себя! Не надо!

Молчишь… Значит, дуешься… Да? Ну не молчи, напиши что-нибудь: что делал, как Д. Н. себя ведёт? Прости, что сегодня не получилось встретиться. Меня здесь дома припрягли, и братишка с курсовиком подвалил: мол, помоги и всё такое.

Отзовись! Ау!!!

Алинка.

Алине, 2 ноября, 6-05 (Я живой)

Алин, я живой, я влюблённый, я есть. Но мне грустно и тоскливо. Ты не со мной…

Спишь ты сейчас, моя радость, причмокиваешь во сне губёшками, и снится тебе какой-нибудь коля (именно так — с малюсенькой буквы!), который целует тебя мокрыми губами, впихивает в тебя грязный свой член, ёрзает на тебе и мычит… Фу! Самому стало противно!

Алинка, милая, убей-вытрави мою тоску!

В нашей с тобой СВЯЗИ (в том числе и виртуально-мэйловской) всё время возникают какие-то сбои, многие вопросы мои остаются без ответов… Впрочем, вопросы я сейчас задавать не буду. Просто — несколько соображений.

29‑го декабря и 7‑го января с нами был Бог. Ему захотелось провести этот чудесный эксперимент: можно ли, дескать, в одну телегу впрячь старого коня и молодую трепетную лань? На мой взгляд, этот опыт Господу блестяще удался. Но затем Творцу, видимо, прискучило нами заниматься, и Он пустил дело на самотёк. А бес как раз и не дремал. Это он, рогатый, устроил 13‑е июня и встречу твою гадкую с сусликом, это он спланировал 3‑е августа, уложил тебя на чужой скрипучий диван и раздвинул твои ноги, это он спланировал поездку в Геленджик (совершенно подлую и немыслимо предательскую!), это дьявол продолжает сейчас соединять-совокуплять тебя с ним, хотя я больше чем уверен, что эти механические (полуторачасовые!) совокупления особой радости тебе не доставляют…

Впрочем, ладно, я ведь хотел не о том. Я хочу, Алина, радость моя, моя единственная, сказать-написать тебе ещё и ещё раз: Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Когда я самоуверенно утверждаю, будто смогу охладеть к тебе, стоит только несколько дней с тобой не контачить — это блефня, это бред, это попытка самообмана. И ты это знаешь. Более того, ты знаешь-предчувствуешь, что и ты не в состоянии выдавить-вытравить меня из своего сердца, своего сознания, своей души. Алина, милая, родненькая, ну чего мы сопротивляемся? Ну зачем мы, прости, пытаемся пИсать и плевать против ветра?!

Ты не знаешь (в силу своего возраста), а я по крайней мере догадываюсь, что наше сопротивление судьбе, обстоятельствам, Господу наконец (а Он, мне хочется верить, опять обратил на нас Свой взор!), просто легкомысленно, смешно, глупо и бессмысленно.

Алинка, девочка моя, ты попробовала быть трезвой и прагматичной. Ну неужели тебе это нравится? Опьяней, будь безрассудной, будь юной, будь непосредственной, будь счастливой, признайся себе, что по-настоящему и впервые в жизни ТАК СИЛЬНО ты любишь только меня! У нас с тобой (если только ты захочешь!) ещё будут такие яркие солнечные дни, такие жаркие опьяняющие ночи, такие чУдные ласковые вечера…

Я сейчас мысленно обнимаю тебя, нежно прикасаюсь губами к твоим, спускаюсь поцелуями ниже, расстёгиваю кофточку, обнажаю твою «нежную и бархатистую», жадно припадаю ртом к божественному соску…

Алинка! Ну почему мы сейчас не рядом?!!

Я люблю тебя! Я ЛЮБЛЮ!!!

Алексей Домашнев.

Лёше, 2 ноября, 9-18 (Я таю!)

Доброе утро, Лёшенька! Прочитала. Потрясена. Читаю-перечитываю и — таю. Спасибо тебе, родной мой, что ТАК меня любишь. Я тоже тебя люблю!

Как бы хотела с тобой сегодня увидеться, но… Вернее, мы, конечно, увидимся с тобой в универе, но, прости, Лёш, не буду обманывать: я обещала Кольке вечером сходить с ним в кино. Не обижайся! Если хочешь, я заскочу к тебе после обеда в кабинет и мы на пять минут — ЗАКРОЕМСЯ…

А завтра, надеюсь, увидимся ПО-НАСТОЯЩЕМУ и я заглажу жаркими поцелуями своё хулиганское поведение. О’к?

Алинка.