Люпофь. Email-роман

Любимый мой! Сердце у меня застучало, пока твоё письмо читала! Хотя, впрочем, я ожидала такого расклада. Тяжело, страшно тяжело. Но, несмотря на весь её внешний грязный (?!) фонтан слов и мыслей, в душе она рада, что ты сейчас с ней, выслушиваешь всё это и жалеешь её. Пусть так и будет, а ты потерпи, солнышко моё, терпи!

Я думаю о тебе постоянно, переживаю за тебя, хотя самой ой как нездоровится. Пришлось сегодня ампулу с анальгином выпить — думала от боли на стенку залезу. Так было жутко, что я демонстративно ушла с этой грёбаной встречи с грёбаным ректором.

Лёшечка, любовь моя, всё, что там у тебя дома творится — всего лишь оболочка, и ты как никто другой можешь из неё выбираться — «раскавычиваться». У нас есть МИР, где мы ни на секунду не расстаёмся — это наши мысли! Я всегда с тобой — помни об этом! Приласкала бы тебя сейчас, нежностью укутала и подарила ДРУГУЮ жизнь, полную заботы, любви, света… Всё это у нас ещё впереди, а пока судьба испытывает нас. И это надо пережить, пропустить через себя и идти дальше по жизни. Я — с тобой; ты — со мной!

Твоя Дымка.

Aline, 27 апреля, 23–54 (Ты прости меня, малыш!)

Как ты догадываешься — прослушал свою, НАШУ (ну и — Глюкозы) песню и — заторчал. (Что-то мы с тобой стали несдержанны в лексике: заторчал, грёбаный…) Хотя вариант с аккордеоном мне ближе и роднее, но и этого достало, чтобы почти что прослезиться. Спасибо, Алина! Уважила старика!

Желаю тебе спокойной ночи. Завтра, может быть, и увидимся. Во всяком случае мне в университет надо заглянуть и по делам обязательно..

Через 15 минут выгляну, дабы узреть ещё одну строчку от тебя, наполненную любовью. Люби меня, Алина! А уж я как тебя люблю!!!!

Целую в больной животик — сильно и нежно: отступись, боль!!!

А.

Моему Лёшеньке, 28 апреля, 22–04 (Мы и Они)

Привет, конфетка! Скушала бы тебя вместе с фантиком (?!). Как прекрасно, что мы нашли друг друга, точнее, Судьба нашла-соединила наши ниточки в крепкий (!!!) узел! Мы — родные люди, кровинки, ангелы, целое… Как хочешь назови! Ах, как Женька Замятин был прав, что есть «мы» и «они». Проецирую: есть мы с тобой и — все остальные. Мы цветём на поляне рядом с тысячами других цветов, но солнце светит только для нас! Надо уметь быть счастливыми среди толпы, быть вдвоём в сотне (во арифметика-то!). Прям эффект матрёшки: я в себе, я в семье, я в городе, я в государстве. В данном случае после «я в себе» непременно следует «я в тебе», а все остальные надстройки — менее значимы! Помнишь моё — «Мы футляры в футлярах…»?

У тебя свой футляр, у меня — свой, но только мы знаем, как можно слегка приоткрыть наши скорлупки, которые «лежат» рядом (теперь уже на одной плоскости), и — увидеться, соприкоснуться… Давай творить друг друга! Значит — любить!

На сим свои экзистенциальные умозаключения завершаю! А логической точкой будет мой большой-пребольшой поцелуй в твою нежную-пренежную щёчку! Чмок!!! Это в левую. Чмок!!! А это в правую. Ладно, и в губки — чмок, чмок!

Твоя философичка.

Aline, 28 апреля, 23–11 (Философема селёдочная)

Алина, в ответ на твоё лирическо-философемное мэйло спешу уведомить, что я только что разделал под орех три громадные селёдки для завтрашнего поминального стола. Это заняло ровнёхонько 2 часа времени и отняло энно-сумасшедшее количество сил и энергии. Впервые в жизни я сдирал с рыбы кожу, вынимал косточки (процентов 90 вынул!!!) и резал на аккуратненькие ресторанные дольки. Селёдка (и вообще солёная рыба) будет сниться мне сегодня… вместо тебя!

Я счастлив, что увидел тебя сегодня! Мне за это был объявлен МЯГКИЙ выговор (Д. Н. звонила в универ — меня искала), дескать, неужто я так безудержно влюблён, что ни дня не могу без свиданий обойтись… Я промолчал — соглашаясь.

Люблю тебя; люблю себя — за то, что ты меня любишь; люблю жизнь, за то, что ты в ней есть (появилась)… Будь! Живи!! Люби меня!!! АААЛЛЛИИИНННКККААА!!!!!

Дядя Л., пропахший селёдкой.

Моему Лёшеньке, 29 апреля, 0-11 (Держись)

Спокойной ночи, пропахший ты мой (и не только селёдкой, но и мной тоже, ведь так?!)! А я до сих пор вся пахну тобой (а ведь мы всего только обнялись на бегу и поцеловались!)! Снов тебе пушистых и светлых! Завтра денёк у тебя — о-го-го какой! Силёнок иди в постельку набираться, думая, конечно, обо мне! Расцеловываю!

Я.

Aline, 29 апреля, 0-54 (Скучаю… Уже соскучился!)

Алинка, милая!

Если даже почтовый сервер и сегодня не работает (проверю через час), всё равно пишу вот это письмецо, чтобы сообщить: соскучился ужасно!

Я и устал (ты была права) ужасно: организовывал, покупал, хоронил, угощал, выслушивал разговоры, мыл посуду, расставлял мебель… И т. д., и т. п., и пр.

Всё позади. Голова болит ужасно. Мысли, как ты понимаешь, не ахти (почему-то ритуальный зал, церковь кладбищенская, кладбище настроение не поднимают… Интересно — почему???!!!)

Очень любопытничаю — помнишь ли ты ещё меня? Если да — я счастлив. Если нет…

Жду завтра встречи, как юнец лет шашнадцати ждёт первого свидания!..

Люблю тебя, голуба! Люблю, любимая!!!