Люс-а-гард

— А на каком таком языке? Убийца примерно в таком же наряде, как привидение, принес в спальню леди кувшинчик и налил какой-то отравы в питье, приготовленное у постели. Марианна разглядела только два кольца, о которых мы уже говорили, и высокие парчовые манжеты. Убийца нес то ли свечу, то ли плошку с фитилем, этого я не скажу, потому что не знаю. Я полагаю, привидение с палочкой и привидение с кувшинчиком — одно и то же лицо. И никакое оно, если вдуматься, не привидение…

— Но это не мой брат и не леди Мэри.

— Пусть так. Но кто же тогда? Кто в замке Блокхед-холл может щеголять в драгоценных перстнях и парчовых манжетах? Может быть, это не знатная леди, а женщина попроще? Ведь даже прачки и судомойки не всегда ходят в лохмотьях. Есть же и у них праздничные наряды?

— Странно вы рассуждаете, леди, — сыскной азарт охватил наконец и юного лорда. — Весь день прачка будет суетиться в грязной юбке, а настанет ночь — она переоденется в праздничное платье и пойдет отравлять леди! Нет, та женщина привыкла носить наряды и драгоценности. Ей и в голову не пришло одеться перед отравлением попроще, потому что она не знает, как это — одеваться проще!

— А вы разбираетесь в женщинах, добрый сэр! — воскликнула Люс. — Богатая женщина никогда не поймет ту, у кого всего одно нарядное платье. Идем дальше! Может ли быть такое, что эта женщина не живет в Блокхед-холле, а просто ночью сюда пробралась? Есть такой ход?

— Ходов — два, — отвечал сэр Эдуард. — По меньшей мере два. Один ведет из покоев леди, и снаружи открыть его невозможно.

— Значит, это ход, о котором говорил братец Тук.

— Если Господь избавит меня из рук разбойников, я спрошу у отца настоятеля, что это за всезнающий братец завелся у него обители, — как можно грознее пообещал сэр Эдуард. — Есть и второй ход — из погреба. Там даже не ход, а целая подземная галерея, можно коней выводить. Этот ход заканчивается в пещере под обрывом. Чтобы снаружи добраться до него, нужно переплыть реку. Если отравительница пришла этим ходом, то у нее был сообщник в замке, который впустил ее, и еще один — который на лодке подвез ее к пещере.

— А может, это один и тот же человек, — предположила Люс.

Тут в задумчивом поэте проснулась кровь деда-крестоносца и еще более воинственных предков, среди которых были, кстати, и бешеные викинги-берсеркеры.

— Пр-р-р-редатель? — зарычал он, сжимая кулаки. — Своими руками!… Вот так!…

И он сделал красноречивый жест — жест великана, сворачивающего шею мерзкому гному.

Люс с трудом удержалась от смеха. Нельзя показывать такие глупости прославленной А-Гард, которую много чему обучили в Японии «цветы смерти».

— Это кто-то из свиты лорда, возможно, из его псарей или даже из конюхов, — торопливо сказала она, чтобы настроиться на серьезный лад. — Допустим, лорд Блокхед в эту ночь честно напился и заснул. И его еле добудились ранним утром. А ведь с ним были только его верные псари!

— Хорошо, если их было только двое — женщина и один сообщник, — приходя в себя, ответил юноша. — А если есть кто-то третий и кто-то четвертый?

— Не удивлюсь, — заметила Люс. — Одно я хотела бы знать — удалось этой особе с палочкой, кувшинчиком и прочими приятными безделушками выскользнуть ночью из замка, или она прячется здесь, чтобы следить за событиями. Хорошо бы, если бы пряталась! Я сама вытащила бы ее за волосы из укрытия и притащила к лорду!

— В последнее время было жарковато, — вроде бы ни к селу ни к городу сказал сэр Эдуард. — После паводка река опять обмелела. Интересно, а нельзя ли теперь посуху добраться до пещеры?

— Однако пора двигаться, — заявила Люс. — Совсем стемнело. Как знать — может быть, нам повезет, и мы сумеем освободить Марианну.

Но юный лорд не отвечал. Он погрузился в задумчивость.

— Идем, добрый сэр! — Люс хотела похлопать юного лорда по плечу, но воздержалась — чего доброго, он примет это за объяснение в любви, а то и за помолвку. — Не пришлось бы нам вступить в объяснения со стражей.

— Если кто-то ослушается меня, брат этого не простит, — сказал сэр Эдуард. — Сам он ко мне любовью не пылает, со мной одни хлопоты… но чтобы кто-то посмел перечить отпрыску его рода?… Мой доблестный братец сгноит его в подземельях! О! Я, кажется, сообразил!

Юноша протянул к Люс ладонь и принялся чертить по ней пальцем.

— Вот это — замковые конюшни, вот эта пристройка — псарня, вот здесь — лестница наверх, к псарям, вот здесь живет старший конюх, а вот здесь, леди, лестница вниз и две маленькие двери. Одна — просто погреб без окон, а другая — ого! Там когда-то наш прадед три года держал одного знатного узника! Под самой конюшней! И сдается мне, леди, что именно эта конура нам и нужна. Она одна из всех этих хозяйственных подвальчиков и чуланчиков запирается, а ключ — только у лорда и кастеляна.

— Почему именно она? — заинтересовалась Люс.