Люциус Адлер. 3 книги

Мерцание повторилось, участилось. Свет рос. Люциусу казалось, будто невидимая рука тянет его к свету. Пряный дым вдруг ударил ему в нос.

Потом в темноте раздался второй голос. Он был ближе, чем голос Петровска, но звучал сдавленно и был преисполнен страдания. Вздох после каждого слога, каждый звук — борьба.

— Я. Не. Смогу.

— Сможешь, Тео, — мягко возразила откуда-то издалека мадам Петровска. — Ты сможешь. Не сдавайся.

А свет всё продолжал расти. Он уже на треть вытеснил темноту, потом наполовину. "Тео?" — пронеслось в голове у Люциуса. Он хотел открыть глаза, посмотреть на неё, но спиритистка запретила. И этот странный дым всё глубже проникал внутрь, наполняя его как воздушный шар.

— Идите к маяку, — снова услышал он голос хозяйки. — Идите… друг к другу!

Потом случилось вот что: свет превратился во взрыв, поглотив тьму без остатка. Дым стал невыносимым. Кашляя и задыхаясь, Люциус открыл глаза и увидел, что Харольд и Себастиан чувствуют себя так же.

И что Елена Петровска обнимает взмокшую и дрожащую от напряжения Теодосию.

— Получилось, — прошептала девочка со слабой улыбкой и закрыла глаза.

Всё было как рассказывала Тео: к ним вдруг вернулись воспоминания, и никто не мог этого объяснить. "Потому что это имеет мало отношения к логике, — подумал Люциус. — Это магия. Детективные методы Шерлока Холмса тут бессильны". Тёмный дом в Хокстоне, зловещий автомат, Грейнджер и кучер в воздухоплавательных очках — всё вдруг всплыло в памяти. А вместе с тем и осознание опасности, которой они все подвергались. "Золотой кристалл власти, — пронеслось в голове Люциуса. — И как мы только могли о нём забыть!"

Друзья ошеломлённо смотрели друг на друга. Все, казалось, думали об одном и том же.

— Только представьте, — пробормотал Харольд, — что заклинание Грейнджера подействовало бы на Тео так же, как на нас.

Себастиан мрачно кивнул.

— Тогда наверняка всё было бы потеряно, — сказал он. — И этот бесчестный вор мог бы творить всё, что захочет.

— И что бы это было? — спросила Тео. — Что у него на уме?

— Понятия не имею, — вздохнул Люциус.

Они постепенно оправились от своего волшебного путешествия сквозь туман. Тео, которую мадам Петровска совершенно справедливо назвала маяком, стало заметно лучше, и к ней вернулись силы. Друзья попрощались со спиритисткой, поблагодарив её за помощь. Теперь они сидели в кебе, который со стуком катил по лондонской булыжной мостовой. Они направлялись в клуб "Диоген", надеясь, что их там ещё никто не хватился.

— Что сейчас собирается делать Грейнджер, знает, вероятно, только его босс, — сказал Люциус. — Тот таинственный человек из соседней комнаты, помнишь? И мы не знаем, кто это.

— Вы, может быть, и нет, — сказал Себастиан, и Люциус вскинул брови. — А я знаю.

— Как это? — спросил Харольд. — Мы едва могли разглядеть этого типа, не говоря уж о том, чтобы узнать. Только тёмный силуэт с низким голосом.

— Ага, — кивнул сын знаменитого путешественника. — Но мне этого достаточно. Этот тип ещё вчера показался мне странно знакомым. А теперь я абсолютно уверен. Друзья, я знаю, кто завладел магическим кристаллом. Я знаю, для кого мистер Грейнджер, этот предатель, украл его. Для Джорджа Уолтера Белла, давнего соперника моего отца!

Люциус уже слышал раньше это имя. Харольд, похоже, тоже его знал:

— Неужели тот самый Белл, с которым вы состязались, кто первым доберётся до Конгарамы? Который тоже организовал экспедицию, но вы его опередили?

— Совершенно верно. Белл — бессовестный завистник, который идёт по трупам, чтобы достичь своих целей и приумножить своё благосостояние. Белл возненавидел моего отца десятки лет назад.

Вот оно что! Внезапно это безумное приключение обрело смысл: кража в музее, похищение кристалла-яйца — всё это произошло потому, что Джордж Уолтер Белл не смог смириться с заслуженной славой своего давнего конкурента Аллана Квотермейна.

Тео побледнела:

— Можете считать меня сумасшедшей, друзья, но я думаю, что Белл вовсе не стремится испортить выставку отцу Себастиана. Помните, что сказал вчера Грейнджер? Он сказал, что с помощью кристалла можно даже героев превратить в убийц. Он даже обещал нам это, сказал, что мы ещё увидим.

В горле у Люциуса пересохло.

— А кого из героев Джордж Уолтер Белл любит меньше всех?

Они посмотрели друг на друга.

— Ой, — пробормотала Тео, потому что всем им, конечно, пришла одна и та же мысль: Аллана Квотермейна!

Харольд посмотрел на Себастиана.

— Где сейчас твой отец? — озабоченно спросил он.

Себастиан выхватил карманные часы:

— В музее. Открытие выставки уже на носу.

— Чёрт побери! — вырвалось у Люциуса. Его охватила паника. — Знаете, что это означает?

— На церемонию открытия приглашено много важных гостей, — сообразил Харольд. — Это была бы прекрасная возможность для Белла сделать героя убийцей. Если он выступит против какого-нибудь лорда или леди, с его репутацией будет покончено.

Себастиан побледнел.

— Друзья, думаю, речь идёт не о каком-нибудь лорде или леди, — прошептал он. — Сама королева Виктория должна явиться в музей, чтобы почтить папины заслуги.