Лютый: Чужая Моя!

— Ну тогда, ступайте! — дозволяет Валид Ибрагимович. — Может быстрее закончите, и всё же к нам присоединитесь. Не забывай, ты ведь как член семьи, — придерживая Лютого за плечи, Мамолаев старший вроде как улыбается в усы, но только его взгляд касается меня, лицо вновь становится непроницаемо суровым:

— И вам, всего хорошего, — не дожидаясь моего ответа, уходит дальше по коридору — в сторону столовой.

— Не обращай внимания, — из неутешительных мыслей, что его отец меня совсем невзлюбил и при этом — ни за что! Вырывает Тимур, мягко подгребая к себе: — Он всегда такой. Даже со своими. Но зато справедливый. А ты, — ещё шире лыбится, — совсем непослушная, — тянет игривым тоном, в объятиях сжимая. — Наверное, воспитывать тебя буду, — шутливо смеётся, губами в мои впиваясь, но коротко.

Спасибо, что не опошляет момента. Мы ведь не одни! А нежности и поцелуйчики на глазах других меня смущают. Другие — пусть, но не я!

И даже этот странный поцелуй в присутствии Лютого — очень неудобен! Словно под карательным мечом… вместо покаяния, богохульствую, поэтому уворачиваюсь от очередного поцелуя:

— Зачем меня воспитывать? Разве я такая… плохая девочка?

— Непослушная точно! А нас принято… чтобы мужья воспитывали непослушных жён!

— Ты ведь несерьёзно, — пристально смотрю за реакцией Тимура, в надежде увидеть, что он глупо шутит и на самом деле так не думает.

Он открыто ржёт:

— Варюш, у нас принято…

— А у нас нет, Тим. Вместо воспитания лучше подумать, что было не так!

— А что было не так?

— Мне было неуютно! Прошу, впредь не оставляй меня одну в чужой компании!

— Какой чужой? — перестаёт смеяться Тимур. — Женщины моей семьи чужие? — щурится, искренне не понимая, что мне они ЧУЖИЕ! Не знаю, что читает на моём лице, но примирительно кивает: — Да, наверное ты права, но они скоро станут тебе семьёй, — резонно подмечает.

— Скоро, — и я соглашаюсь, — но пока я никого из них не знаю, и мне… Может, пойдём уже? — тяну с мольбой, ощущая себя совсем не в своей тарелке.

— Конечно, только у меня дела образовались, и мы не сможем продолжить свидание, — виновато отзывается Тимур. — Надеюсь, без обид, что у нас опять всё обломалось?

Кошусь на Лютого, так и желая скривить лицо и показать язык: «Вот видишь! Не виноватая я! Ситуация вечно ко мне задом!», но не позволяю себе едкой реплики и недопустимого жеста.

— Всё нормально, — выдавливаю улыбку для глаз жениха. — Тогда мне такси бы вызвать.

— Зачем? Мы подбросим, — к Сергею поворачивается Тим.

— Нет-нет, — торопливо заверяю, а в унисон мне Лютый:

— Не уверен, — категорично качает головой.

— Понял, — посерьезнев, кивает Гончий. — Щас решу вопрос…

И решает! Домой меня отвозит его двоюродный брат. Фарид.

За всю дорогу он не роняет ни одного слова, но нет-нет, да и бросает на меня задумчивые взгляды.

Проклятие продолжается!

С Тимуром не вижусь ни в этот вечер, ни на следующий, но ближе к ночи звонок от него поступает:

— Прости был занят! Твои уже в курсе, завтра встреча наших родителей. Посидим в ресторане узким кругом.

— Хорошо, — киваю с готовностью.

— Это будет тихая помолвка, — как бы невзначай роняет Тимур.

— Уже? — ахаю новости. — Твой отец согласился?

— Да, — хмыкает Гончий. — Я же говорил, что нет ничего страшного. Он поймёт и примет. Тянуть не будем. Завтра закрепим статус невесты, через месяц свадьба. Ты же не против, что так? — уточняет с милейшим ожиданием положительного ответа. — Справишься по срокам?

— Думаю, да… — трогает его волнение на этот счёт.

— Отлично. Ладно, мне пора, — опять быстро прощаемся, так ни о чём толком не поговорив.

Знакомство родителей проходит лучше, чем думаю и к чему готовлюсь.

Валид Ибрагимович, конечно, не душка, но вполне хорошо поддерживает разговор. На мелочи и банальности не разменивается — говорит по делу, ни

разу не высказывается по теме «она не пара моему сыну», «у вас не та религия", и даже предлагает расходы на свадьбу полностью взять на себя, но с тем условием, что будет две церемонии: по нашим правилам и традициям их семьи.

Меня это немного напрягает, но почему нет?

Потом разговор перетекает в деловую сторону и бизнес…

В итоге мой отец доволен и горд, что мы поправим своё положение, потому что ему понравился план Валида Ибрагимовича, хотя ничего конкретного он не сказал. Мать под впечатлением от будущих родственников и, не переставая шепчет, как же мне повезло встретить Гончего!

Как итог, наше последующее свидание срывает очередной звонок, а затем, когда еду дома с родителями, мне всё же звонит Тимур:

— Варюш, не дуйся, прошу. Знаю, что всё через одно место и мы никак побыть толком вместе не можем, но вот такая жизнь. К этому привыкнуть нужно.

— Да я всё понимаю, — бурчу в трубку, смотря, как за окном мелькает живой вечерний город.

— Вот и отлично! Нам это даже на руку — потом вся жизнь впереди. Ещё наболтаемся!

— Да, — кисло соглашаюсь. Но зачем лгать, мне очень бы хотелось романтики, свиданий… Общения!

— Когда увидимся? — робко уточняю.

— Я потому и звоню, Мне уехать нужно из города по делам.

— Опять? Надолго?

— Несколько дней точно…

Молчу.

— Ну же, не дуйся, — тянет в трубку Тимур.