Лиза мне в паспорт

Мужчина послушно отступает, следует за нами чуть поодаль и совсем исчезает, едва мы подходим кдверям гостиницы.

Когда Влад проносит меня мимо ресепшен, администраторы разве что головы в нашу сторону не сворачивают. Он замечает это, критически меня осматривает и говорит хрипло:

- Надо бы тебя умыть.

Провожу рукой по щеке, чувствую на пальцах липкую грязь.

«Ужас какой… стыдно.. . »

Как будто я какая-то замарашка. Но Великан плевать хотел на степень чумазости моего лица и вообще на всё остальное, кроме факта, что он несет меня к себе. Когда мы попадаем на нужный этаж, Влад аккуратнейшим образом ставит меня на ноги возле двери.

- Ты как? - спрашивает всё тем же хриплым тоном.

Мой язык будто прилип к небу и напрочь отказывается подчиняться. Хочу ответить, но вместо слов какое-то мычание.

Открыв дверь, Влад переносит меня в коридор, помогает снять балетки. Придерживая за талию, просит приподнять больную ногу. Наклоняется, крутит ее в суставе с таким серьезным выражением лица, как будто настоящий профессор по женским лодыжкам.

- Так больно?

- Тянет, но терпимо…

- Хорошо—

Он несет меня в ванную и говорит:

- Приводи себя в порядок, потом положим на лодыжку лед и вызовем врача…

- Думаю, можно обойтись просто льдом, - отмечаю, немного подвигав ногой сама. Пробую на нее встать, получается немного больно, только и всего.

Влад кивает, оставляет меня одну—

Смотрю в зеркало и невольно присвистываю. Физиономия грязная, низ платья, впрочем, как и куртка, настолько качественно заляпаны, что непонятно, откуда начинать оттиратъ. Стягиваю с себя сначала один предмет одежды, потом дРУгой, начинаю отстирывать и безнадежно мочу.

Обратно это всё надеть в мокром виде я не в силах. Можно высушить феном, но это займет уйму времени, а на ногу лучше все-таки положить лед сейчас.

«Как же бьтть… »

Умываю лицо, тянусь за полотенцем и в этот момент замечаю пушистый белый халат, должно быть, Влада. С виду абсолютно чистый, но, когда надеваю его, чувствую еле уловимый мужской аромат-Вдыхаю его, и на глаза наворачиваются слёзы.

«Ну почему он такой хороший именно сейчас?»

Внимательный, обходительный, видит во мне человека, а не просто кусок мяса с кулинарными навьтками. Почему сейчас? Когда я уже отлично научилась жить без него… На этот вопрос у меня нет ответа.

Осторожно выхожу, еле ступаю на больную ногу. Нахожу Влада в смежной с ванной комнате, кажется, это гостиная.

- Я позвонил на ресепшен, в течение часа тебе принесут новую одежду… - говорит он и замолкает на полуслове, разглядывая меня в своем халате.

- Надеюсь, ты не против? - запахиваю халат плотнее-

- Совсем нет…

Он подходит ко мне, помогает добраться до кресла. Замечаю в его руках какой-то пакет с ярко-голубым содержимым-

- Что это?

- Охлажденный гель, мне принесли для тебя.

Влад сажает меня в кресло, сам садится на подушку прямо у моих ног, берет пострадавшую ногу и накладывает холодный пакет на больную лодыжку.

Вскользъ замечаю, что грязный пиджак он снял, остался в рубашке и брюках.

- Так лучше? - спрашивает он после того, как пакет уже, кажется, целую вечность лежит на моей ноге.

- думаю, можно убрать…

Влад осторожно убирает гель, немного приподнимает лодыжку, разглядывает-

- Опухоли нет, - отмечает серьезным тоном—

И тут вдруг чувствую на голени его горячие губы-

- Ты что делаешь? - невольно охаю, пытаясь отнять ногу-

- Я сделал тебе больно?

- Не больно… - тихо признаюсь.

А Влад вдруг поднимается с колен и тянется ко мне.

Жду‚ что сейчас поцелует, но он лишь всматривается в мои глаза, и в этот момент ловлю себя на мысли, что мне-то как раз очень хочется его поцелуя-

«Успокойся, Лиза!» - приказываю сама себе.

Только вот беда - успокоиться никак не получается-

- Не бойся, моя хорошая, я же сказал: не будет ничего, что сама не захочешь… - шепчет он глухо.

Жаль. Сейчас данное им благородное обещание больше похоже на приговор.

И вдруг Влад спрашивает:

- Но ты ведь хочешь?

Признать это - значит предать себя, ведь я так старательно всю неделю отпихивала от себя

Великана, и не без причины! Но не признать - предать себя тоже! Поэтому лишь напряженно молчу.

В эту самую минуту Чаадаев больше всего на свете напоминает мне хищника, готового броситься в атаку. Подмечаю, что раньше он давно бы в эту атаку бросился, а сейчас выжидает—

Я нервно сглатываю, облизываю нижнюю губу, и тут слышу его хриплое:

- Лизонька, не мучъ меня, пожалуйста…