Лиза на мою голову книга

Мент прищуривается, смотрит на меня исподлобья и, сделав эффектную паузу, выдает:

— Двенадцать миллионов рублей!

— Ско-о-олько вы за девку хотите?!

От названной цифры мне резко плохеет. Даже вариант с битой уже не кажется таким ужасным по сравнению с тем, что мне сделает отец за потерю такой суммы. Ну, пол-лимона, лимон, ладно, два — это он через какое-то время забыл бы, но двенадцать лямов?! Я и без того у него вечный транжира и неудачник. Он мне всю жизнь будет их припоминать! Однако стоит мне отсюда выйти и рассказать бате о похищении, жиртресту конец. Капитальный и совершенно буквальный. Батя у меня мужик серьезный, шуток не шутит, нужных знакомых валом.

«Стоп, дурень! Рассказывать он собрался… А если отец узнает про наркоту?»

Что ж, в таком случае друзья смогут вволю наесться пирожков на моих похоронах. Эта тема для отца личная, навсегда закрытая, прощения за таблетки мне не будет. Лишит наследства! И к гадалке не ходи… Учитывая это, намного безопаснее будет промолчать про похищение, иначе он легко докопается до первопричины. Тогда как я аргументирую надобность в подобной сумме?

«Твою ж мать, Лиза на мою голову…»

— Что? Впечатлился? Впредь будешь думать, в кого хер совать! Или все-таки хочешь в цемент?

— Не надо меня в цемент… — качаю головой.

Глава 32. Души-близнецы

Тогда же:

Марисоль

Осторожно стучу в дверь кабинета мужа, слышу его грозное:

— Войдите!

Тихо проскальзываю внутрь, ставлю на рабочий стол поднос с кофе.

— Всё, как ты любишь… — шепчу тихонько и жду, пока взглянет на меня.

Я в его новогоднем подарке — гранатовых серьгах и колье. Надела красное платье с низким вырезом в надежде, что это сделает его хоть немного сговорчивее. Ведь он получает огромное удовольствие, разглядывая меня в ярких нарядах.

Но очевидно, сегодня не тот день…

Он едва меня замечает, глядит на поднос и хмурит брови.

— Здесь две чашки, Марисоль!

— Всё верно, одна для меня…

Хватаю ее и без приглашения устраиваюсь напротив. Улыбаюсь Авзурагу как можно ласковее. Он любит меня, знаю. Он на многое ради меня готов, но иногда просто не прошибаем.

— Я не изменю свое решение, Марисоль!

Пытаюсь проглотить это его заявление, но не могу. Оно встало поперек горла и безжалостно душит. Я полночи пыталась его разубедить, и всё зря.

— Ты не можешь позволить Улдану ее избить! Не можешь! — мой голос крепнет, из тихого шепота переходит почти в крик, хотя я знаю, что таким образом ничего от Авзурага не добьюсь. С ним можно только лаской… Но вот лаской после вчерашнего как раз и не могу.

— Лиза заслужила свое наказание, и она его понесет!

— Но ведь она не хотела…

— Хватит! — он громко стучит ладонью по столу. — Она согласилась выпить алкоголь с постояльцем! Лишь одного этого достаточно для наказания. Разговор закончен!

Отодвигаю кофе подальше, смотрю на него с обидой и изо всех сил пытаюсь удержаться, чтобы не зашвырнуть чашку в его упрямую голову.

— Ты не понимаешь, муж! Если ты позволишь этому случиться, Улдан не Лизу будет хлестать в подвале, а меня! Меня! Я буду чувствовать ее боль как свою! Ты хочешь меня избить? Ты хочешь меня искалечить?

— Довольно, женщина! — теперь он стучит по столу уже не ладонью, а кулаком.

Я вздрагиваю, понимаю, что перехожу все границы, но, пожалуй, впервые за нашу совместную жизнь не могу справиться с бурлящими эмоциями:

— Так и знай, если это случится, я больше не лягу с тобой в одну постель!

Не знаю, как эти слова вылетают из меня, не понимаю, как осмелилась… Кажется, только сделала хуже.

— Еще угрожаешь?! — лицо мужа искажается яростью. — Да как ты смеешь мне такое говорить?

— Я Асият не уберегла, а Лизу уберегу!

— Да как ты не поймешь, дура! — орет он на меня. — Ты не виновата в смерти сестры, и Лиза не Асият!

— У них души — близнецы! Она такая же добрая, ранимая… Я каждый день вижу Асият в Лизе. Ты не можешь позволить Улдану…

— Я тебе говорил, не привязывайся к ним! Говорил?! Это наказание и для тебя тоже! Пусть твое сердце наконец огрубеет… Пойми, если мы не добьёмся от этих девочек послушания, пиши пропало! Это сироты, которым без нас и надеяться было бы не на что! Мы воспитываем их, дарим им лучшую жизнь, и если они этого не ценят, им же хуже! А закрывать глаза на такое лютое непослушание я никогда не стану. Лиза получит свое, а ты будешь смотреть вместе с остальными! Это научит тебя держаться с ними на дистанции…

Последние его фразы для меня как удары кнута.

— Ты пожалеешь о своей жестокости… — шепчу одними губами.

Он слышит и отвечает так же жестко:

— Возможно, я пожалею, но научу тебя, как к ним нужно относиться… И только посмей отказать мне сегодня в близости! Ты принадлежишь мне, женщина! Ты, твое тело, всё, что на него надето, и даже твоя душа — моя собственность!

Сижу на месте ни рыба ни мясо. Я раздавлена его словами, прибита к месту. Меня будто уже и нет, а Авзурагу всё равно. Он склоняет голову над документами, меня больше не замечает. Нужно встать и уйти, а сил нет. Как в тумане слышу телефонный звонок, сбивчивый ответ Авзурага:

— Как это нашел жениха? Хочет возместить? Все одиннадцать миллионов? Это отлично, брат!