Лиза на мою голову

Паршивый совет, но всю свою жизнь ему следую, можно сказать, мой девиз. Умением доставать людей я овладел еще в глубоком детстве. Получал за свою жизнь немало, терпеть умею, однако грушей до сегодняшнего дня быть всё же не приходилось. Самое паршивое – не имею ни единого шанса защититься!

Когда место первого полицейского занимает второй, понимаю – останавливаться не собираются, а котлетой быть не хочу. Снова пытаюсь их убедить:

– Да не было никакого изнасилования! Не-было…

Матерюсь, снова схлопотав удар. Судорожно пытаюсь что-то придумать, только вот мысли, заразы, разбегаются в разные стороны, как тараканы, а в голове уже звенит не по-детски.

Пока меня сюда везли, я еще даже особо не нервничал, кретин! Попадать в ментовку мне не впервой. Точнее, по обвинению в изнасиловании, конечно, впервой, а за хулиганство – уже бывало.

После такого батя окрысился бы на меня надолго, выел весь мозг половником, но вытащил бы в считанные часы, в этом я даже не сомневаюсь. А вот из этого подвала он меня как вытащит? Никак! Учитывая, что о моем нахождении в оном и не узнает никогда.

Тут вдруг в подвал открывается дверь, и на пороге появляется жиртрест.

Но я даже ему уже рад, лишь бы прекратили рихтовать физиономию, очень уж она мне нравится такой, как есть, точнее была…

– Размялись и хватит… Свободны на полчаса… – он дает команду полицейским.

«Размялись?! Ну суки…»

Я сразу понял – он имеет над ними власть. Скорее всего, начальник, а значит, носит погоны, причем, судя по всему, не маленькие, раз такой наглый.

«Мда, повезло как утопленнику… Умудрился шпильнуть родственницу мента…»

Впредь у всех своих девок буду спрашивать, нет ли в роду кого в погонах. Если есть – на фиг мне такая девка…

Жиртрест кое-как спускается в подвал со своим костылем, садится на единственный свободный стул – не прикрученный к полу, между прочим! И машет передо мной битой…

– А вот и адвокат… – довольно ухмыляется он.

Я сплевываю на пол, морщусь оттого, что в моей слюне больше крови, чем самой слюны, и тихо шиплю:

– Вы, уважаемый, понятия путаете. Адвокаты защищают! А это орудие, с вашего позволения, уж никак на себя эту функцию взять не может…

– Умничать любишь, да? Ну сейчас проверим, правда умный или обычный балабол… А насчет этого… – он поигрывает битой, примеряясь к моим коленям. – Этот адвокат будет защищать… Только не тебя, а честь девушки, которую ты отнял!

Глава 31. Лиза на мою голову!

Тогда же:

Влад

– Я хочу знать, как же так вышло, что порядочная, воспитанная в лучших традициях девочка легла под такого козла! Как ты ее заставил? – жиртрест прищуривается и постукивает битой по своей ладони.

– Я ее не заставлял! – ору во весь голос в надежде, что где-то там за пределами этого гнилого подвала есть люди – авось кто услышит.

И уже сам факт того, что меня не затыкают, не требуют вести себя тише, показывает, что они не боятся быть услышанными. Это паршиво.

– Лиза воспитана по-другому! По своей воле она под тебя ни за что не легла бы!

– Да что за бред! Что значит «воспитана по-другому»? Ну да, было дело, отнекивалась, но они все поначалу отнекиваются… Потом еще добавки просят!

– Заткнись, падла! – лицо жиртреста превращается в злобную маску.

В который раз кляну себя за несдержанность, тут же перевожу тему:

– Кто она вам? Дочь?

– Племянница! Ты посмел обидеть мою племянницу! Вообще неважно, кто она мне! Семья – это всё, что тебе нужно знать! Ты умудрился нагадить моей семье, и ты поплатишься… Устанешь платить!

– Да, я с ней переспал, и что? – снова кричу в голос. – Двадцать первый век на дворе! Золотая девственница, что ли?

Жиртрест щурится, шипит в ответ:

– Девушка собиралась замуж…

«Замуж девственницей… Бред! Чистый бред! Кто сейчас так делает? А даже если и так, ну вот не случилось, что теперь, человека по подвалам мордовать, что ли?!»

Хотя… Если всё так, как он говорит, его понять можно. Всё же решаю не признаваться:

– Я лишь взял то, что предлагали, никого не насиловал!

Нутром чую, мой ответ бесит мента. Он пододвигается, хмурит рожу, снова начинает шипеть:

– Слушай сюда, придурок! Очень скоро мое терпение кончится, и я пущу в ход биту! Начну с твоих коленей, расхреначу так, что никакой хирург не соберет! Но даже на этом я не остановлюсь…

Невольно кошусь на биту, представляю, сколько вреда она может причинить, и меня всего аж подергивает от злости и беспомощности.

– Думаешь, тебе сойдет это с рук? – смотрю ему прямо в глаза. – Стоит мне добраться до людей…

– А кто сказал, что ты до них доберешься? Будешь упираться – живым отсюда не выйдешь! Я сломаю тебе каждую кость, какую только смогу. Остальное доломают мои ребята. А потом мы положим тебя в гроб, зальем цементом и выбросим в открытое море… Никто никогда не узнает, где искать твою могилу!

Смотрю на его раскрасневшуюся рожу и гадаю – пугает или правда может сделать что-то подобное? Человек просто так среди бела дня похитил меня из людного места и чувствует полнейшую безнаказанность. Его подельники, видно, совсем ничего не имеют против.

«Полный финиш… К кому я попал?!»