Лиза на мою голову

А она начинает хлопать ресницами, как будто собирается с их помощью взлететь.

– Типа чего я торможу, да? – усмехаюсь и наклоняюсь к ней.

Легко касаюсь ее губ своими, кладу ей руку на плечо, целую более настойчиво, засовываю в ее ротик язык. У нее там всё сладко, нежно, влажно… Мысли о минете снова тут как тут, и в этот момент мой приятель решает восстать во всю свою боевую мощь. Вспоминаю, как засовывал палец девушке в попку во время нашей первой и единственной ночи, и терпеть становится совсем невмоготу.

Не то чтобы я был таким уж диким любителем анального секса. Мне и традиционный секс вполне сгодится, но коль уж он невозможен… Проблема в том, что Лизина попка, скорее всего, такая же девственная, как и ротик, а значит, ничего, кроме боли, ей такие эксперименты сейчас не принесут. Разве с боли я хочу начать нашу сексуальную жизнь? Нет, совсем нет!

«М-да, следующие несколько дней, сладкая дорогуша, лучше мне на глаза не попадаться!»

Интересно, наступит когда-нибудь день, когда Лиза проявит хоть какую-то инициативу? Хочу, чтобы страстно на меня посмотрела, чтобы сама на меня набросилась, буквально грежу о том, чтобы почувствовать ее желание. Эх, мечты-мечты, куда вы прете…

Но пока что картина безрадостная: я выступаю в роли секс-террориста с глобальным недотрахом, а ей оно будто бы вообще не упало.

А поеду-ка я на выходные с Матвеем на дачу к его предкам – от греха подальше. Иначе не избежать Лизке полового контакта, который ей вряд ли понравится. После выходных вернусь, и уже тогда она от меня не отделается. Попробую с ней всё-всё! Скачаю на телефон приложение «Камасутра», и пока каждую позу не воплотим, из спальни не выпущу!

Глава 40. Трусиха

Через два дня:

Воскресенье, 13 января 2019 года

11:00

Лиза

Делаю глоток кофе и продолжаю гипнотизировать взглядом лежащий на кухонном столе телефон.

Я – трусиха, самая настоящая невозможная трусиха. Хочу позвонить Великану и не могу решиться. От него ни слуху ни духу уже вторые сутки, и я волнуюсь.

«Я уехал, буду послезавтра», – вот и всё, что он написал мне в пятницу.

Чего? Куда? Зачем?

До объяснений не снизошел.

Неужели у нас с ним всё время будет такая семейная жизнь? Он делает что хочет, со мной почти не общается, вообще вряд ли меня замечает по большей части.

Понимаю, что он меня не хотел, точнее хотел, но не в качестве жены. Фактически ему меня навязали, заставили его заплатить этот проклятый калым, и винит он в этом меня. Наверное, поэтому так и относится. Всё же надеюсь, что такое поведение не станет нормой.

Когда я встретила Влада впервые, потом сутки напролет только и делала, что представляла, как мы живем вместе. Как же далека фантазия от реальности! И как же больно, когда тебя практически не замечают…

Папа Авзураг любил проводить время с мамой Марисоль. Они частенько сидели вместе вечерами, что-то смотрели, ужинали в ресторане.

От Влада же я дождалась внимания всего два раза – когда у меня болел живот и когда он захотел, чтобы я приготовила ему завтрак. Всё… А мне было так невероятно приятно о нем заботиться, лежать в его объятиях, чувствовать его рядом. Он нужен мне, он мне крайне необходим.

Лучшее воспоминание за последнее время – то, как нежно он меня обнимал. Я, кстати, великий коллекционер приятных воспоминаний, у меня их не слишком много, но есть! Рассвет на пляже – потрясающая красота. Вкус мясного пирога, который готовит Софья, я такой нигде не пробовала… Купание в открытом море с дельфинами. Кожа у дельфинов на ощупь совершенно невероятная – гладкая и нежная, словно мягкий шелк, хотя на вид кажется очень плотной, яркое впечатление.

Теперь есть еще одно воспоминание – вечер в объятиях Влада.

Может быть, мне было бы проще пережить этот период адаптации, если бы я могла с кем-то пообщаться, но Великан запретил звонить в «Отличную» и недвусмысленно приказал во всем ему подчиняться.

«Ты моя и будешь жить по моим правилам!» – его слова.

Не знаю, что было бы, узнай он, что я его ослушалась, и не хочу проверять на практике. В то же время вынужденная изоляция дается мне нелегко.

Есть еще одна проблема – деньги! Он их мне не дал.

Мама Марисоль часто повторяла одну простую истину: «Мужчина щедр с нами ровно настолько, насколько мы этого требуем. Не жди, что муж догадается о твоих нуждах, он к ним будет слеп, пока не откроешь ему глаза».

Понимать ее слова просила буквально. Если нужны деньги – проси!

Только вот навыку прошения денег я не обучена, точнее – напрочь от этого дела отучена моим биологическим отцом. Он всё время твердил, что я жутко дорого ему обхожусь, денег на меня не напасешься, и я – ходячее несчастье. Особенно он любил орать на меня подобным образом при друзьях.

Мне было непонятно ни тогда, ни сейчас, зачем он так говорил. Ведь на самом деле даже еды в дом почти не покупал. Если бы соседи не отдавали мне вещи, из которых вырастали их девочки, я не знаю, в чем ходила бы в школу. Он не покупал ни обувь, ни учебники, вообще практически ничего. В этом плане в «Отличной» было в разы проще.