Лобановский

«Дабы освободить в киевском “Динамо” должность для Петрашевского, — продолжал гнуть «свою линию» Аркадий Галинский, — был столь же бесцеремонно (как Севидов? — А. Г.) вышвырнут оттуда один из наиболее опытных и честнейших футбольных администраторов — Рафаил Фельдштейн». (Галинский продолжает упрямо называть Петрашевского «администратором» даже несмотря на то, что с первого дня пребывания в динамовской команде он занимал должность тренера, для которой ничего освобождать не требовалось.)

В этом утверждении Аркадия Романовича всё смешано в одну кучу. Нет никаких оснований сравнивать увольнения Севидова и Фельдштейна. Севидова отправило в отставку партийное и спортивное руководство Украины. Поисками же нового персонала для команды — в частности, врача, массажиста и администратора, как это всегда и везде происходит в ситуациях с кардинальными переменами, занялись Лобановский и Базилевич.

Лобановский обзвонил многих специалистов, в том числе главного футбольного врача страны Савелия Мышалова, чтобы узнать, например, их мнение о молодом докторе из Кемерова — Владимире Малюте, рекомендованном в «Динамо». После перехода из кемеровской больницы в футбольную команду Владимир Игоревич, к слову, «задержался» в киевском клубе на сорок с лишним лет.

Фельдштейна Лобановский и Базилевич хорошо знали. Он работал в команде несколько десятилетий («Мне, — говорил он, — оставалось четыре месяца до сорока лет в “Динамо”, что они, потерпеть не могли?») и выдавал обоим форму ещё тогда, когда они сами играли.

Новые тренеры, возможно, и оставили бы Фельдштейна на какое-то — переходное — время, хотя и видели на этом месте нового, энергичного человека. Но Рафаил Моисеевич сам помог им принять то решение, которое они приняли. Фельдштейн, продолжая оставаться в штате команды, принялся рассуждать об ошибочности замены Севидова молодым, неопытным тренером, ничем себя не проявившим. Нов коллективе, который намеревались создать тренеры, вовсе не требовался администратор, разваливавший всё изнутри. Так что Фельдштейна никто не «вышвыривал». Он сам всё сделал для прекращения своей работы в клубе. Преемником Фельдштейна стал Григорий Иосифович Спектор, которого тренеры других клубов, в частности Константин Иванович Бесков, ставили в пример своим администраторам.

В Киеве, стоит заметить, пошли разговоры о том, что Лобановский и Базилевич расстались с администратором команды только по национальному признаку: потому, что он — Фельдштейн. «Но ведь я тоже, — говорил на это Григорий Иосифович, — Спектор!»

Первые же рабочие дни под управлением Лобановского и Базилевича в январе 1974 года запомнились футболистам своей необычностью. Стоит сказать, что сезон тот динамовцы, по сути, начали в декабре, когда после короткого отдыха приступили к индивидуальному выполнению плановых заданий тренеров. Перед уходом в отпуск каждый футболист получил листочек, на котором было расписано, сколько и чем необходимо заняться во время отдыха. Это была новая форма работы, суть которой сводилась к принципу: ни одного потерянного часа. Поэтому, когда сразу после Нового года команда собралась вновь, все были уже в таком функциональном состоянии, которое позволяло немедленно, без раскачки, включиться в работу. Потекли обычные тренировочные будни. С той лишь разницей, что нагрузки сразу оказались очень высокими.

Необычным было всё: интенсивность занятий, их объём. Перед каждой тренировкой Лобановский и Базилевич проводили своего рода установку: детально рассказывали, что предстоит сделать, в каком порядке, на что будет направлено занятие. Предыдущие тренеры, разумеется, тоже составляли планы тренировок, но игрокам ничего не объясняли. Когда начался сезон, футболистам сразу стало понятно, на каком высоком уровне функционального состояния они пребывают. Они признавали: работа была проведена не зря.

22-летний Блохин и 20-летний Буряк спорили, терпеть ли дальше «жестокие, невыносимые», как казалось тогда молодым людям, нагрузки Лобановского или же всё бросить. Спорили, а потом терпели, стиснув зубы. И не только они, но все киевские динамовцы 70-х годов. Затёртое донельзя в XXI веке определение «легендарные» более чем применимо к игрокам того киевского «Динамо» — Рудакову, Трошкину, Фоменко, Решко, Матвиенко, Буряку, Конькову, Колотову, Веремееву, Мунтяну, Онищенко, Блохину.

А роптали поначалу, потому что никогда прежде ни один из динамовцев с такими нагрузками не сталкивался. «Мы, — вспоминает Онищенко, — ещё недопонимали, что так тренируется организм, закаляется характер». Но футболистов подкупало то, что делом это было новым, и со временем, говорит Онищенко, «мы уже не мыслили себе, как можно работать иначе». Когда Лобановский приглашал в сборную игроков из других клубов, киевские динамовцы посмеивались между собой, наблюдая, как тяжело их партнёры переносят нагрузки, ставшие для них обыденными.