ЛоГГ. Том 3. Стойкость

Поскольку ответа не было, Ян продолжил:

— Одно дело, если бы у вас были доказательства, вызывающие серьёзные сомнения на её счёт, но я не вижу смысла совершать превентивные действия на основе каких-то туманных «ненужных недопониманий». К тому же, согласно законам нашего государства, командующий может брать к себе на службу кого угодно. И более того, если мне скажут разжаловать самого способного и доверенного помощника, о котором я только мог просить, это помешает мне использовать наши силы в полной мере. И это может заставить меня подумать, что вы сознательно пытаетесь ослабить нашу армию. Так я должен интерпретировать ваши слова?

Агрессивная аргументация Яна, очевидно, выбила у членов комиссии почву из-под ног. Негропонти два или три раза открывал рот, пытаясь что-то сказать, но закрывал его обратно, не в силах с ходу придумать ответа. В поисках поддержки он повернулся к ректору Центрального автономного университета государственного управления, сидевшему рядом с ним.

Энрике-как-его-там-Оливейра был больше чиновником, чем учёным, а его университет был местом для выращивания правительственных чиновников. Учитывая его блестящую репутацию, Оливейра, несомненно, был способен добиться того, чего хотел, на каждом этапе своей жизни. И его до кончиков пальцев переполняли самоуверенность и чувство превосходства.

— Адмирал Ян, нам будет трудно задавать вопросы, если с нами разговаривают так. Мы не враги. Так давайте попробуем лучше понять друг друга, говоря спокойно и обдуманно.

Услышав сухой, хриплый голос Оливейры, Ян решил, что ненавидит этого человека. В том же Негропонти, который мог впадать в бешенство или растерянность, чувствовалось куда больше человеческого.

— Судя по вашим словам и действиям, у вас, похоже, довольно предвзятое отношение к этой следственной комиссии, но вы ошибаетесь на наш счёт. Мы вызвали вас сюда не для того, чтобы обвинять. По сути, можно сказать, что эта следственная комиссия создана для того, чтобы улучшить ваше положение. Но, естественно, для этого нам нужно ваше сотрудничество. И мы тоже хотим всячески сотрудничать с вами.

— В таком случае, я бы хотел кое о чём попросить.

— И что же это?

— Если у вас есть лист с предполагаемыми ответами, не могли бы вы показать его мне? Потому что мне и в самом деле хотелось бы узнать, на какие ответы вы надеетесь.

Мёртвое молчание на несколько секунд наполнило комнату, а потом его сменил шквал разгневанных голосов.

— Предупреждаем! Пожалуйста, воздержитесь от слов и действий, оскорбляющих следственную комиссию или выражающих презрение к её власти и авторитету! — председателю комитета обороны еле удалось удержать свой голос на грани того, чтобы не сорваться на бессвязный крик.

«Если в этом фарсе есть что-то, что можно назвать «авторитетом», то покажите его уже», — подумал Ян.

Разумеется, от продолжения спора его удерживала не покорность и не сожаление о сказанном. На виске председателя комитета обороны Негропонти пульсировала толстая вена. Ян со злостью посмотрел, как Оливейра что-то шепчет ему на ухо.

Наконец первый день следственной комиссии закончился, но это не означало, что в его фактическом домашнем аресте что-то изменилось. Лэндкар доставил его обратно в то же самое здание. Как только он встретил приставленного к нему в помощники младшего офицера, Ян сразу же попросился выйти поужинать.

— Ваше превосходительство, я приготовлю вам ужин здесь. Так что нет никакой необходимости куда-то выходить.

— Я хотел бы поесть снаружи. Не в такой пустой унылой комнате.

— Вам нужно разрешение контр-адмирала Бэя, чтобы выйти за ворота.

— Мне не особенно хочется получать от него разрешение.

— Хотите вы этого или нет, оно необходимо!

— Что ж, в таком случае, вы можете связаться с контр-адмиралом Бэем?

— Он в данный момент отсутствует. У него официальные дела в офисе председателя Верховного Совета.

— И когда он вернётся?

— Я не знаю. Это всё, что вам нужно?

— Да, можно сказать и так.

Младший офицер отдал честь и покинул комнату, и Ян некоторое время стоял, уставившись на закрывшуюся дверь. Даже зная о присутствии жучков, он не смог сдержаться и прорычал:

— Думаете, вы можете так со мной поступать?

Ян швырнул свой военный берет на пол. Потом поднял ни в чём не повинный головной убор, отряхнул от пыли и надел обратно. Скрестив руки на груди, он стал бродить по комнате.

«С меня хватит. Клянусь, на этот раз я действительно уволюсь!» — он думал об этом с тех пор, как год назад захватил Изерлон. Эти самые люди раз за разом отклоняли его прошения об отставке, вместо этого назначая его на всё более и более высокие посты, вместе с увеличением власти расширяя его круг его обязанностей.

Когда его наконец отпустили после заседания следственной комиссии, он почувствовал лёгкое удовлетворение. В этот раз ему, по крайней мере, удалось одержать тактическую победу. Он разбивал их ложные обвинения одно за другим и даже, хоть это и было непросто, смог смутить этих толстокожих следователей.