Логово (СИ)

Сама «беседа» уложилась в два часа. Как и предполагал — помимо необъяснимого «блуждания номеров» порой на сотни, а порой и на тысячи километров, меня пристёгивали к стрельбе по окнам соседушек-сектантов, ограблению строительного магната Егоркина и пропаже тиража антиконоваловских газет. А инцидент с Палычем не упоминался вовсе. Так я тогда уже поумнел, телефон в кармане «на дело» не таскал. Бл! «Биллинг, пробили биллинг»!!!

Отвечал по пунктам: соседушки сами себя обстреляли, чтоб под угрозой уголовного дела участок по дешёвке отжать, который стратегический, который как раз между их владениями расположен. Коварство виссарионовцев общеизвестно! А миллиардера застройщика Егоркина весь город ненавидит, подумаешь — я из газеты уволился и его грабанули, совпадение. Что до Абакана — республиканское отделение КПРФ наняло Диму Кузнецова на выборы, вот и ходил вокруг штабов «Единой России», конкуренты же, их и надо отслеживать, может что произойдёт, внезапно фотка какая получится ценная.

А самый главный пункт, технический — так хрен знает, товарищи, врёт, всё врёт ваша техника. Вон, бывало и суперкомпьютеры предсказывали начало ракетных ударов США по СССР и наоборот. Но! Человеческий фактор срабатывал — операторы усмиряли дурное железо, улавливали живые люди ошибки искусственного интеллекта и предотвращали третью мировую! Тем более в нашем дачном околотке проходит ЛЭП, на Красноярский Алюминиевый Завод ведущая, там такие помехи, такие помехи — цеплять роутер надо на крышу, чтоб сигнал ловился интернета и даже телевизор чтоб работал. На том и стоял, полиграф пройти согласился, только не сегодня — вон какой стресс, на пот пробило, хоть ни в чём и не виноват! Да и похмелье-с!

— Прекрасно держитесь, Дмитрий Анатольевич, — подполковник улыбнулся, но как-то напряжно, нервно.

— Тогда до встречи у Полиграф Полиграфыча?

— Что? Ах, да, послезавтра можете подойти к двенадцати часам?

— Да запросто, проводите до крылечка, пойду отобедаю, да за работу пора приниматься, очищать доброе имя Главы Республики Хакасия Валентина Олеговича Коновалова от лжи и грязи, выливаемой на честнейшего парня чОрными политтехнологами!

— А не вы, часом, денежку у тех политтехнологов отжали, — мгновенно отреагировал подполковник. Ого, а сначала только за газеты спрашивал.

— Я! Деньги в тумбочке! Неужто не обнаружили?

Самое смешное, 24 миллиона «выборных» и примерно 14 миллионов оставшихся «егоркинских» действительно лежат в огромной старой «советский антиквариат» тумбочке, каковая на входе, в прихожке. Но! Тумба та в Логове, и недоступна «землянам».

— Весёлый вы человек, Дмитрий Анатольевич. До послезавтра!

— Всего наилучшего.

Наконец-то наколол пару увёртливых горошин на вилку. Нет, чтоб поддеть — именно наколоть захотелось, идёт отходняк, понятны глупо-нелогичные действия головушки буйной. Что ж, долго с Конторой бодаться не получится. Следовательно, надо уже сейчас по максимуму раздать денежку хорошим людям и подаваться в Пилигримы. Умеют окрестить дзержинцы, ох, умеют! Впрочем, а зачем спешить с дензнаками? Я ж в любое время в почти любом месте могу появиться аки Сивка Бурка, вещая каурка. Как урка, бл! Решено, допиваю и в офис, а то коллектив заждался шефа…

Какой-то шум, возня у гардероба, невнятный разговор на повышенных тонах, женский вскрик и в проёме, разделяющем два зала ресторанчика «нарисовался» странный силуэт — чувак в пальто и «совдеповской» шапке из, ого, ондатры! Странный персонаж вышел на свет и оказался Гайворонским Игорем Павловичем. Сука! Шапка то новёхонькая!

У меня такая была в 1991, а потом ондатра стремительно начала из моды выходить. Но у отставленного с высокой должности чиновника шапка «наисвежайшая»! Если вспомнить тапочки из ондатровых шкурок, теперь вот плюс шапка — точно кто-то Игорька из «друзей с таёжного раЁна» одевает по моде восьмидесятых, не щадя зверушек. Однатра она же такая, быстро снашиваемая. А тут — новьё!

Бл, не о том думаешь, Дима! Свирепо оскалившийся Палыч вытянул руку. Ствол! Откуда у придурка боевой ствол?! Может, цепляет спасительная мысль, — травмат то! Может, выпизженый с поста Гайворонский, знающий где я предпочитаю обедать и «разговоры разговаривать», прихватил травмат и сейчас попугает, пусть даже и покалечит слегка, до синяков, пульками резиновыми. Но голова одно думает, а тело иные выкрутасы выписывает — на рефлексах вскочил, возвысился над столиком и над низеньким Палычем, в левой руке хлебушка чёрного кусок, в правой — вилка с горошиной наколотой, вторая горошина слетела. Чёрт, и о какой фигне только не подумается в такие секунды. В горле пересохло, ни слова ни слога не вымолвить, напугал грёбаный Палыч!

Бац! Словно кувалдой по груди огрел кузнец Вакула. Больно то как! Бац! Бац! Ёпрст! Не травмат…