Логово (СИ)

Девушки от вина дружно отказались, работать вечером — карточек вон сколько предстоит заполнить. А Дмитрий Анатольевич пусть выпьет, он же мужчина.

— Нет, барышни, если вы абстиненты, то и я за компанию. Чай!

— Правильно, — благосклонно кивнула Татьяна Андреевна, — пьянство бич России!

— А трезвость — норма жизни!

— Ой, как здорово, — зааплодировала звонкой фразе Наталья Петровна, — а кто так сказал?

— Плутарх!

— Неужели?

— Тогда Сократ, Татьяна Андреевна, или Конфуций. Да пусть хоть сам Государь Император!

Девушки синхронно рассмеялись, про царя-батюшку ходят разговоры, что уважает государь водочку, ставя исконно русский напиток выше заморских коньяков, да-с! Дабы увести разговор в более приличную плоскость, ибо стены межкомнатные в «общаге» тонюсенькие, наверняка соседки «уши греют» потянулся к гитаре, как положено — с бантом.

— Музицируете?

— Это не наша, Ирина из комнаты напротив оставила.

— Ой, Тань, не встревай. Дмитрий, исполните что-нибудь про Америку!

— Желание прекрасной дамы — закон! Только сначала про Японию!

Эх, да простит мне автор первоначального текста, столь беспардонно уворованного. Впрочем, она ещё из пелёнок не вылезла, а если и вылезла, то точно под стол пешком ходит.

Спасибо тебе, школа музыкальная и дворовые гитарные университеты, вам спасибо. Не только три блатных аккорда могём!

Он капитан, и родина его — МарсельОн обожает споры, шум и дракиОн курит трубку, пьёт крепчайший эльИ любит девушку из НагасакиУ ней следы проказы на рукахУ ней татуированные знакиИ вечерами джигу в кабакахТанцует девушка из Нагасаки

Чувствуется, заинтересовал аудиторию. Так и песня к месту — зря что ли распинался про планы прикупить в Марселе (или в Тулоне) грузо-пассажирский пароход и открыть линию Одесса-Палестина. Святые места, паломники, а ежели благочестивых россиян не набирается, то круиз по Средиземному морю, — солнечные ванны, солёный морской ветер, восходы и закаты, мужественный капитан и штурман красавец, романтика! Состоятельным господам и особенно дамам всенепременно понравится!

У ней такая маленькая грудьИ губы, губы алые, как макиУходит капитан в далёкий путьИ любит девушку из Нагасаки

За стенкой «шумнули», похоже приложили банку для пущей слышимости, а она и упади. Ну, хоть не разбилась. Девушки рассмеялись, переглянувшись.

Кораллы алые, как кровьИ шёлковую блузку цвета хакиИ пылкую, и страстную любовьВезёт он девушке из НагасакиВернулся капитан издалекаИ он узнал, что джентльмен во фракеОднажды, накурившись гашишаЗарезал девушку из Нагасаки

Абзац! Звон стекла в соседней комнате, банка разбилась. Таки есть, есть у меня талант певческий, ишь как разбередил души женские. Наталья и Татьяна только глаза большие сделали, мимикой умоляя продолжить пение. Да не вопрос!

У ней такая маленькая грудьИ губы, губы алые как макиУходит капитан в далёкий путьИ помнит девушку из Нагасаки…

Шутливо раскланялся, благодарные слушательницы зааплодировали, еле сдерживаясь чтоб не расхохотаться — перемигиваются, показывая на стенку за которой банка вдребезги. Ух, будет тема для шушуканий когда я уйду…

— Вы действительно собираетесь купить пароход?

— Есть такое намерение, Татьяна Андреевна. Только в России суда дороги, не хватит капиталов. Проще на месте присмотреть, есть намётки на Марсель, тем более во Франции старший брат обосновался, ведёт семейный бизнес, ну дело на нашему, по российски. С ним надо сначала посоветоваться.

— Здорово, помнишь, Тань, у Островского — «Ласточка»!

Чёрт, не хватало ещё в раж певческий войти и урезать «Мохнатого шмеля». Хватит, хватит хроноаборигенам «Девушки из Нагасаки», не обкрадывать же авторов из будущего. Хотя, если вознамерился «менять историю», ещё вопрос — родятся ли они поэты и композиторы века двадцатого. Стоит ухлопать Володю Ульянова или Колю Романова и пошла колесить по новой колее история государства Российского, а за ней и мировая.

— Столь душещипательную песню, полагаю, моряки сочинили?

— Угадали, Татьяна Андреевна, автор неизвестен, но то точно мичманцы из Сибирской флотилии, что в Нагасаки отстаиваются. Их продукт.

— Дешёвая романтика, сразу виден расчёт на охмурение доверчивых дурочек: «Кораллы, алые маки, маленькая грудь, фрак, гашиш»…

— Увы, такой он, морской фольклор. Примитивно, зато от души.

— Спойте ещё, мы ВСЕ вас так просим, — Натали скосив глаза на стену так уморительно разыграла пантомиму прикладывания к стене банки и припадания к оной ухом, что мы с Татьяной в синхрон расхохотались, ничуть не заботясь о приличиях.

— Вы просите песен, их есть у меня!

Эх, только что зарекался, да простят Дунаевский-Дербенёв.

Вновь о том, что день уходит с Земли, Ты негромко спой мне. Этот день, быть может, где-то вдалиМы не однажды вспомним. Вспомним, как прозрачный месяц плыветНад ночной прохладой, Лишь о том, что все пройдетВспоминать не надо. Лишь о том, что все пройдетВспоминать не надо. Все пройдет и печаль и радость. Все пройдет, так устроен свет. Все пройдет, только верить надо, Что любовь не проходит, нет.