Логово (СИ)

Также в Ачинске, ещё до общения с кухтеринскими «дальнобоями», обзавёлся «здешней» одеждой. В «песчанке» эпатировать публику, оно, конечно, можно, поясняя каждый раз про склады для армии САСШ. Но это только привлекает внимание, запоминается такой неординарный путешественник, из самой Америки снаряжённый. Поэтому лучше поскромнее, понезаметнее, поаборигенистей. Сапоги, которые грязи не боятся, — новьё! Пальто почти как у Чехова, плюс серые штаны и жилет, дополнили облик иновременца. Видок, надо признать, весьма уё…щный, нечто среднее между приказчиком из бакалейной лавки и отставным спивающимся поручиком. Ну, то мне так кажется, а солидные горожане и горожанки ничуть не удивляются, не косятся как на деревенского дурачка. Да и ладно, без кроссовок и футболок проживу!

Вот без бумажника тут не житьё для солидного господина, пусть и не по моде одетого. Сибирь, ходят в сапогах и нелепых одёжках люди богатые, пусть и незатейливо, но надёжно, по сибирской моде-погоде вырядившиеся. Но! Часы и бумажник чтоб наличествовали!

Это я понял в первой же лавке, куда сунулся поменять экспроприированные у красноярских карточных шулеров купюры. По прибытии в Томск оставалось семь с половиной сотен «бумажками» по пять, десять и двадцать пять рублей номиналом. Огромадные деньжищи, можно пару лет жить, если скромно, конечно, без выкрутасов и излишеств.

Жаль, когда деньги со стола карточного прихватывал, не смог «цап-царапнуть» жёлтенькие красивые кругляши империалов и полуимпериалов, в полсекунды старался уложиться. А «бумажки» здешние, хоть и меняются на золото без особых проблем, какие-то некрасивые — «серорозовосинюшные»…

Так вот, когда в лавке делал пустяшные покупки, исключительно чтоб разжиться сдачей-мелочёвкой, тут пять рублей не везде разменять можно, потому нужен для мелких расходов запас меди да серебра (рубль, полтинник и 25 копеек — серебряные!) заметил недоумение в глазах продавца. И в Ачинске ещё, когда расплачивался за шмотки, также недоумённо смотрели! Некомильфо ЗДЕСЬ большие деньги доставать широким жестом из карманов широких штанин! Кощунство то! Надобно бумажник предъявить окружающим, раскрыть его, пусть даже и небрежным жестом и вытащить сколь положено. Портмоне в 1891 у благонадёжного серьёзного человека, это как галстук у офисного клерка, показатель солидности да успешности!

Аж восемь с полтиной оставил в «Галантерейной лавке купца Платонова» но портмоне приобрёл что надо, судя по уважительной мимике приказчика. Сначала торговый человек купца Платонова смотрел на потенциального покупателя без задора и интереса, но потом оживился.

— Любезный, вон тот бумажник покажи.

— Прекрасный выбор, сударь, всего восемь рубликов, пятьдесят копеечек за замечательный…

— Стоп! Не части! И так голова со вчерашнего раскалывается. Мазурики опоили и всё повыгребли, хорошо не зарезали пьяного да сонного.

— Беда, беда, вам, сударь, к приставу бы, — непритворно опечалился продавец, виртуозно отсчитывая меди и серебрушек на полтора рубля, — не желаете ещё чего приобресть?

— Сегодня нет, а на неделе зайду, даже завтра, саквояж походный нужен и по мелочи, так сказать, малый джентльменский набор. Без вещей остался. Хорошо хоть основной капитал в банке помещён.

— Не извольте беспокоиться, подберём всё в лучшем виде. Лично займусь!

— Займись, дружок. А я в долгу не останусь, завтра же в это время подойду. И бритвенный прибор нужен и прочее. Про саквояж в дорогу я сказал?

— Так точно-с! Уведомили!

Простимулировав понятливого приказчика полтиной, пошёл гулять по замечательному городу Томску, выставляя то там, то сям порталы-переходники. Заодно попробовал платежи «через бумажник», — совсем другое дело! Сразу видят торгаши состоятельного человека, не шаромыжника какого! Отношение «приказных» в лавках и правда совсем иное. Надо ещё потренироваться в «купеческих повадках», где-то на флешке есть фильм Рязанова про «мохнатого шмеля», там герой Алексея Петренко очень уж хорошо «купечествует», надо от мэтра «напитаться фактурой»…

Томичи приветливы, молодёжь первой здоровается, пусть даже и с незнакомцем, хмурым, с недельной щетиной господином, по здешним меркам высоким и статным (ну, я так думаю). Спорят свершающие променад горожане и про перспективы Великого Сибирского Железнодорожного Пути и, конечно же, извечное соперничество сибирских городов прорывается, — нервничают, где же Наследнику больше понравится, в Иркутске, Красноярске или у них, в университетском городе Томске!!!

Протрясшие мою жопу по Сибирскому тракту от Ачинска до Томска «кухтеринцы» принесли весточку хозяйке, для господина Кузнецова предназначенную — собран наконец то транспорт (так у них обоз именуется) до Каинска, выезд через два дня.

— Аглая Тимофеевна, вот полтина, пускай Митяй сбегает с запиской до извозных, согласие моё подтвердит.

— Ах, Антон Антонович, балуете вы мальчонку, полтина и за что?

— Так не за раз, то, считайте как оплата его неоднократных пробежек по моим поручениям. По мелочи выдавать, по пятачку — несолидно.