Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

Для Сергея Есина — более чем оправдан. Достаточно припомнить медленное угасание на его глазах единственной женщины, которую он беззаветно любил, чтобы понять, почему он боялся подобной же участи. Он привык трезво смотреть в глаза правде, какой бы горькой она ни была, и не обольщался относительного того, чего ему следует ожидать. Вот как об этом написано в рассказе:

«Литература — это всегда не только прошлое, но и будущее. Герой сочинения уже отчетливо видит себя, старика, в зассанной постели со старым памперсом, тщетно пытающегося подозвать больничную нянечку. Что‐то подобное автор наблюдал в городской больнице, когда постепенно угасала его жена. В больнице она лежала несколько лет. Автор, как ведется, платил всем, кому было можно и нужно: она лежала в отдельной палате. Платить впрок было нельзя — получив деньги, нянечки тут же забывали о своих обязанностях. Но это о младшем медперсонале. Надо было приезжать ежедневно, привозить какой‐то домашней кормежки и деньги нянечке‐сиделке, злобной и наглой. Тогда‐то в одной из палат на несколько человек автор и увидел этого старика. Все прошлые старики и старики будущие похожи. И автор, и его герой не должны фантазировать для себя другую, менее трагичную судьбу. Впрочем, это касается и читателя.

Нянечки, которые знали все о больнице и обитателях палат, охотно рассказали, что несколько раз, в самом начале, к старику приходил племянник, он же наследник главного достояния умирающего — московской квартиры в центре. Обычно к тяжелым лежачим больным долго не ходят. Мужей, по словам нянечек, хватает на два месяца, родственников еще меньше. Потом как‐то все растворяется или исчезает. Но, конечно, шесть месяцев на введение в права наследования и долгое шелестение бумаг остается. Умирать без детей очень трудно. Но об этом надо было думать раньше. Эстрадные звезды обычно подыскивают для своих отпрысков биологических матерей»

.

Для того, чтобы написать такое, писательского мастерства мало. Нужно еще это все видеть внутренним взором и, главное, пережить. По теории Есина, все в этой жизни повторяется дважды. Такая мысль рефреном проходит через многие его произведения, а первая его повесть так и называется: «Живем только два раза». Потому к участи своего беспомощно умирающего персонажа он, без всякого снисхождения, приговорил и себя.

Впрочем, нет, не совсем так! Автор все же резервировал и другой возможный вариант своего конца, о чем говорится в следующем за двумя приведенными абзаце:

«Лучше всего, конечно, умереть на ходу, возвращаясь домой с работы или вечером на пути из театра. Никаких забот и никаких одолжений от близких или соседей… Счастье — это сразу не реагирующий на свет зрачок».

О том, что надежда умирает последней, лапидарно сказано и в другом месте рассказа — с присущим писателю Есину подтруниванием над автором, то есть над самим собой:

«Это пленительная способность наблюдать и приписывать все худшее и опасное у автора своему герою. Иногда автор думает, что даже смерть случится не с автором, а с персонажем. В конце концов, литература бессмертна».