`Локомотив`, который мы потеряли

– Тесть многое предопределил в моей дальнейшей жизни. Он не давал уроков производства и коммерции – я сам постепенно стал присматриваться, сколько и как тесть работает. И понял, что ждать, пока деньги, образно говоря, упадут с неба, – занятие бессмысленное. В ту пору, на заре кооперативного движения, мне удалось попробовать себя на этой совершенно незнакомой стезе и при этом не потеряться в новой для меня жизни. А еще я научился у Давыдыча не только умению зарабатывать деньги, но и тратить их. Не столько в собственное удовольствие, сколько для семьи и друзей. Во всех моих порой рискованных, а иногда и авантюрных начинаниях меня неизменно поддерживала жена Людмила, которой, судя по всему, передались гены отца… В гости к нам любят заходить не только мои собратья из мира спорта, но и писатели, актеры, композиторы. И сам поражаюсь, как Люда успевает поддерживать вечерние и полуночные разговоры на самые разные темы и одновременно удивлять собеседников блюдами на любой вкус.

«Птичье молоко» шло на ура. Но однажды у четы Филатовых состоялся серьезный разговор, и Людмила сказала мужу: «Эти деньги нам абсолютно ни к чему. Да, знаю, что все это ты делаешь для семьи, – но вижу, что внутри у тебя дискомфорт. По мне лучше, чтобы ты получал двести пятьдесят рублей, которые у тебя были раньше, а не все эти тысячи, – но чтобы ты жил. А твоя, и наша общая, жизнь – это футбол».

Вскоре он в эту жизнь вернулся…

Валерий и Людмила нашли друг друга в Кисловодске, где жила и трудилась в клинике будущая жена президента «Локомотива». Там, в клинике, и состоялось знакомство: Филатов заглянул проведать своего друга, начальника Люды…

Игрока «Торпедо» совершенно не смутило, что у молодой женщины был трехлетний сын Давид. В один из дней Людмила привела его с собой на работу, и Филатов отправился с ребенком погулять в парк. Вернувшись, умыл его и спросил Люду: «Чем его накормить?» Сказать, что она слова не могла вымолвить от изумления, – значит ничего не сказать. А вскоре услышала: «Поехали в Москву. Я тебе ничего не обещаю, но хуже, чем здесь, тебе не будет».

У Валерия с Давидом сложились такие близкие отношения, что однажды мама пришла в детский сад забирать сына и услышала от воспитательницы: «Как вы хорошо относитесь к мальчику!» На удивление, почему она должна к нему относиться хуже, последовал ответ: «Ну не каждая же женщина на чужого ребенка пойдет!»

В семейных спорах Шагинян до сих пор почти всегда принимает сторону Филатова. Однажды Валерий Николаевич, еще будучи президентом, рано утром улетел за границу, вечером вернулся и позвонил жене: «Поеду в теннис поиграю». Людмила Юрьевна нажаловалась Давиду: мол, отец живет для себя – приехал, уехал и вместо дома отправился в теннис играть. И тут же получила: «А ты, видимо, на "ЗИЛе" две смены отработала и стоишь около булочной, считаешь, хватит ли нам денег хлеба на ужин купить».

«Ты всегда за него», – вздохнула Людмила. Но про себя признала, что ее муж действительно всегда жил не для себя, а для семьи.

А еще – для друзей, среди которых был, например, Валерий Харламов. От другого Валерия, Воронина, в последние годы его трагически оборвавшейся жизни отвернулись практически все – но не Филатов. Будущий президент «Локо» нередко помогал великому футболисту деньгами, причем Воронин из своего природного аристократизма категорически отказывался брать деньги у Людмилы: «Только при муже!» Накануне гибели Воронин сбежал из больницы в одной пижаме, поймал такси и приехал к Филатову. Дома была только жена. «Люда, очень прошу, дай что-нибудь из одежды». Она отдала спортивный костюм мужа. На следующий день Воронина нашли в нем мертвым…