Локсмастер. Книга I. Алчность

— Сейчас буду. — Ответил майор, с каждой секундой темнее лицом всё больше. Журналистка безбожно лгала. Блок пост два девять один три находился вовсе не в центре Короса. Даже не на окраине. Но является одним из наиболее оторванных от основных сил укреплённым пунктом. В общем стрёмное место, служить в котором никто особо не стремился. Так что большая часть контингента сидит тут бессменно уже второй месяц. Поверить в то, что обычные бойцы принялись один за другим дезертировать, довольно просто. Как-никак, мародёры тащат из города массу ценных вещей. И рядовой-срочник армии РФ, может почувствовать себя богачом, завладев добычей особо удачливого мародёра. Ушедший в самоволку капитан, с натяжкой, но укладывался в такую логику и майор был полностью согласен с мыслями комбрига, которые тот изложил ему перед выездом. Но представить чтобы дезертировали бойцы-контрактники его бригады? Чем они могли соблазниться? Тот же Малашов, вечно хохмящий потомок Донских казаков, скорее бы пришёл к нему с предложением прихватизировать плохо лежащее и поделить, чем уходить одному или в компании пары солдат срочников.

Спустя десять минут Петелин мрачно рассматривал выстроенную в походное положение колонну бронетехники. Его колонну, способную ещё сутки назад протащить куда угодно любой конвой. Мёртвой бронетехники. У мощных боевых машин всё ещё был боезапас, они могли стрелять и служить отличным укрытием. Но двигаться они больше не могли.

— Командир, — Из служебного лючка ближайшей БМП-2 вылез старшина Ярыга, — Я не знаю что за дрянь они залили в баки, но на этом больше ездить нельзя. На сколько, уж наши движки неприхотливы, но это уже не топливо. Слить конечно можно, но в цистерну-запаску тоже добавку капнуть не забыли. В общем мы без топлива.

— Следов нет. — Подошёл командир разведгруппы Солин. — Либо я ни черта не понимаю в своём ремесле.

— Не поминай нечистого! — Беззлобно одёрнул его Ярыга. — Командир, что делать-то будем?

А майор Петелин стоял переведя взгляд на расположенные неподалёку здания политехнического комбината и чувствовал давно забытое ощущение. Ощущение западни. И никак не мог понять, почему его талант, которому он обязан всей своей карьерой, дал о себе знать лишь сейчас. Вчера, когда колонна шла к посту он молчал. Как и двое суток назад, когда он шагнул в кабинет к генерал-лейтенанту Ибрагимову.

* * *

За двое суток до этого.

— Товарищ генерал-лейтенант, майор Петелин, по вашему приказанию прибыл. Разрешите?

Сидящий за столом, седой мужчина оторвался от чтения каких-то документов и приглашающе махнул рукой.

— Проходи майор, садись.

Пока генерал отодвигал и закрывал папки с документами, майор уселся и рассматривал собеседника. Сколько они не виделись? Год? Ну полтора максимум. И тогда Ибрагимов был бойким мужчиной средних лет. А сейчас, будто старик выглядит. Видимо и впрямь дела не очень.

Правда поднятый на майора взгляд черных глаз оставался прежним, словно стальной клинок.

— Майор, задача простая как лом, — Генерал ронял слова медленно и тяжело, — Берешь свою роту обеспечения движения, ведёшь колонну до «Чёртовой речки». На следующий день назад. С тобой поедут гражданские и припасы. Разведки как таковой нет и быть не может. Почему ты, думаю понимаешь. Вопросы есть?

Петелин, уже много лет известный под радио-позывным Проводчик — понимал. В юности он и подумать не мог, что свяжет свою жизнь со службой в армии. И нужно же было случиться такому, что самый яркий его талант практически не применим в других сферах человеческой жизни. Начиная с курса молодого бойца в далёком девяносто четвёртом, особенных успехов в военном деле он не показывал. Стрелял в пределах нормативов, тактикой не блистал, задницы начальству вылизывать не умел и не желал. Получив назначение в качестве водителя механика, рассчитывал просидеть весь срок срочной службы мехводом при штабе. Не сбылось. Грянула первая кавказская война и штаб вместе с рядовым Петелиным убыл в зону активных боевых действий. И в один не слишком ясный день, оказался за рулём автомобиля УАЗ-469, в составе транспортной колонны. А на заднем сидении устроился генерал. Настроение с самого утра было препротивнейшее. Никак не выходило отделаться от ощущения, что вот-вот его машину сомнёт, раздавит, расплющит. И чем дальше следовала колонна, тем сильнее становилось ощущение. Борясь с приступами беспричинной паники и отчаянно потея, он продержался несколько часов. А затем, когда колонна проходила один из населённых пунктов, не в силах противиться порыву, резко выкрутил руль автомобиля, прижимая его к стене здания справа. И предназначавшаяся штабной машине очередь из пулемёта ударила в стену здания. А в следующие секунды вокруг вспыхнул бой. Сам бой Петелин запомнил плохо. Все стреляли во всех, вокруг грохотало, стонали раненые, от взрывов звенело в ушах. А сам он, сжимая автомат, лежал вместе с подопечным генералом, укрывшись между своим автомобилем и стеной здания. И смотрел как горящий танк упрямо утюжит из пушки верхние этажи зданий, откуда по колонне вели огонь.